Когда Элейн добралась до дома, уставшая, но с каким-то новым, незнакомым ощущением внутри, первым делом поставила пакеты на кухонный стол. Взгляд невольно упал на яблоки. Она медленно вытянула один плод, провела пальцами по его гладкой, холодной кожуре. Будто пытаясь осознать всю глубину этого простого жеста.
– Кажется, я и вправду исхудала, – пробормотала она, бросив взгляд на своё отражение в зеркале.
В груди шевельнулась тревога. Когда в последний раз она действительно ела, наслаждаясь вкусом, а не просто глотала что-то безвкусное, чтобы продолжать существовать?
Элейн осторожно взяла яблоко и вышла на крыльцо. Пальцы, тонкие и сухие, как веточки, обтёрли плод о край платья – в этом простом движении было что-то почти ритуальное. Затем она сделала первый укус.
Хруст.
Сладость мгновенно разлилась по рту, пробуждая что-то глубоко забытое.
Глаза защипало. Веки дрогнули, и прежде чем она успела осознать, по щекам скатились слёзы. Простое удовольствие от вкуса разрезало её на части. Она не просто ела яблоко – она вспоминала. Как когда-то жила. Как когда-то чувствовала.
Она быстро вытерла слёзы рукавом вязаной кофты, но не встала, не убежала от этого момента. Позволила себе небольшую слабость – села на деревянные ступеньки крыльца.
Укус. Хруст. Глубокий вдох.
Воздух был наполнен терпкостью цветущих трав и лёгким запахом сырой земли.
Её взгляд скользнул по небольшому двору, окружённому кованой оградой. Лоза обвивала старую калитку, мелкие сиреневые цветы цеплялись за трещины перил. Тропинка, ведущая к клумбам, заросла травой.
Цветов больше не было.
Это нужно исправить.
Ветер лениво покачивал ветви старого дуба в углу двора, наполняя пространство шорохами и приглушённым скрипом. Где-то вдалеке затянула песню одинокая птица, её звонкое "фиу-фиу" эхом растворилось в воздухе.
Элейн невольно улыбнулась. Её плечи расслабились. Мысли, впервые за долгое время, стали лёгкими и прозрачными.
Но спокойствие длилось недолго.
Едва слышный скрип калитки прорезал тишину. Звук разошёлся, словно тонкая трещина по гладкому стеклу. Элейн подняла голову – и тут же встретилась взглядом с Домиником.
Он двигался легко, в своей привычной, чуть ленивой манере. Насмешливая улыбка, как всегда, пряталась в уголках губ. В руках он держал небольшой букет полевых цветов – жёлтых, белых, лиловых, словно собранный на ходу. Одет был, как и прежде, безупречно: тёмные брюки, белоснежная рубашка, кружевной воротник, мягко касающийся бледной шеи. Элегантность, отдающая чем-то нарочито старомодным.
Элейн усмехнулась.
– Ну здравствуйте, странный незнакомец. Признавайтесь, вы соскучились по моим расспросам?
Доминик остановился у калитки, склонил голову набок, будто раздумывая.
– Зависит от