– Стоп! – крикнул Крючкотвор, когда Мэриголд потянулась к одному из свитков. – Розалинда организовала всё очень точно, и я не позволю тебе испортить этот порядок. – Он взмахнул крыльями и провёл пальцем по корешкам на полках, наконец добравшись до толстой книги в кожаном переплёте в секции «ИСТОРИЯ». – Вот. Если уж тебе так хочется почитать что-нибудь, начни с этого. Это список всех злых заклинаний, которые волшебник Торвилл произносил в течение жизни, начиная с первой партии порошка для роста ногтей на ногах и заканчивая упырём, вызванным на прошлой неделе, когда королева Кэрровэя наняла его, чтобы напугать королеву Хартсвуда. – Тут Крючкотвор положил книгу на мантию, которую Мэриголд держала в руках. – Думаю, ты поймёшь, что волшебник Торвилл по крайней мере в шесть раз злее, чем ты о нём слышала.
– Впечатляет, – сказала Мэриголд, придерживая книгу подбородком.
Она подумала, что каталог ужасных злодеяний Торвилла подаст ей идею, как доказать собственную невероятную испорченность. А когда она вслед за Крючкотвором направилась к выходу, её внимание привлекла ещё одна книга. Это была тонкая брошюра, стоявшая в конце полки. На обложке высокими красными буквами значилось: «Зло за двадцать три минуты в день». Ниже мелкие чёрные буквы гласили: «Упражнения для ума, тела и души, чтобы высвободить злодея внутри». Быстро, пока Крючкотвор не заметил, Мэриголд схватила книгу с полки и сунула в середину своей стопки.
Крючкотвор повёл Мэриголд в глубь крепости – мимо комнаты, полной теней и трепета, комнаты, полной скрипов и шёпотов, и комнаты, полной малинового варенья.
– Ошибка, – пояснил фамильяр, торопясь мимо. – Когда накладываешь заклинание, нужно говорить более чётко.
Он показал Мэриголд подземелье, которое было страшным, подземную яму с угрями, которая была ещё страшнее, и обнесённый стеной сад, который был хуже всего, потому что между крапивой и ядовитыми лианами всё ещё весело сияли колокольчики и лютики.
– Розалинда любила работать здесь, – объяснил Крючкотвор. – Когда ей было шесть, Торвилл велел собрать жаб для наведения бородавок, но вместо этого она несколько часов просидела на пеньке, разговаривая с жабами и подробно расспрашивая об их семьях. В конце концов Торвилл ворвался сюда с сачком и ловил жаб самостоятельно. – Крючкотвор покачал головой с лёгкой грустью и сорвал колокольчик. – Теперь, когда она ушла, Торвилл снова сделает это место мрачным и заросшим.
Мэриголд надеялась, что это правда. У неё не получалось ходить по крепости без мыслей о том, как это делала Розалинда. В заросших паутиной коридорах она воображала, как Розалинда ведёт дружеские беседы с пауками. Поднимаясь по чёрной лестнице, представляла, как Розалинда полирует перила, напевая мелодию. Торвилл, вероятно, был рад избавиться от неё.
На втором