– Всё равно, баба у трона – к беде! – лениво пробормотал князь Севера, поднимая свой кубок, словно воздавая хмельную дань этому «неизменному» порядку вещей.
Смех за спиной княгини сливался с общим гулом зала, но произнесенные ей в спину слова резали слух острее кинжала. Однако, она не остановилась, не выдала ни раздражения, ни презрения. Шаги помещицы были такими же уверенными, как и прежде, спина – прямой, а голова – высоко поднятой. Она не дала им этой радости – увидеть, что их насмешки задели её.
Елена шагнула через массивные ворота тронного зала, и тяжёлый гул их закрытия эхом разнёсся по каменным сводам. Древние двери, покрытые узорными барельефами и символами Отца и Матери, с громким стуком сомкнулись, будто запирая за её спиной не просто зал, но и всю ту холодную враждебность, что витала в воздухе. Двое стражников, оставшихся у входа, в едином движении повернулись к ней.
Владычица Запада не оглянулась. Её высокая фигура, закутанная в изумрудное платье с серебряной вышивкой, двигалась ровно, как если бы за её плечами не было ни слов царя, ни унижений. Свет факелов, едва освещавших каменные плиты пола, блеснул на её длинных светлых волосах, спадавших до самой спины.
В коридоре, куда она вышла, было значительно холоднее, чем в зале, и этот ледяной воздух сразу коснулся нежной девичьей кожи. От резкой смены температуры на щеках Елены проступил лёгкий румянец, но её лицо оставалось бесстрастным. Ладони, скрытые в рукавах, сжались в кулаки. Она ощущала этот холод не только телом, но и душой – он словно был отражением её нутра.
– Послание от князя, Ваше высочество, – вполголоса проговорил солдат, вышедший вместе с нею, и передал Елене небольшой свиток, который она тут же скомкала, стоило ей бегло прочитать его содержимое. Лицо ее в одно мгновение обрело жесткие черты, а в зеленых глазах появились искры гнева.
– Подери тебя темень, Еферий! – как можно тише прошипела Княгиня. За ее спиной стояли солдаты в золотом облачении, и она не хотела, чтобы те стали свидетелями ее уязвимости, а затем охотно передали всё вышестоящему командиру. За закрытыми дверьми слышался приглушенный гул сотни голосов, чей-то смех и звон бокалов. Празднование было в самом разгаре.
Весь оставшийся вечер, посвящённый приветствию нового царя, княгиня Елена сидела в тронном зале, окружённая блеском и звуками пиршества, но чуждая всему происходившему. Её взгляд, блуждавший и исполненный если не явного пренебрежения, то едва скрываемой скуки, медленно скользил по величественным сводам зала. Высокие стены из мрамора, украшенные развевающимися магическими знаменами, освещались приглушённым светом факелов. Узоры на гобеленах оживали и двигались, подобно теням. Знамёна, словно живые, трепетали в воздухе, будто подчёркивая торжественность момента, но их магическое мерцание казалось Елене не более чем дешёвым трюком.
Зал был наполнен звуками, которые переплетались в хаотичную симфонию праздника: