«Гордый Меридианский Лев, он высок и ладен
К предателям Престола Эгрон беспощаден.»
Елена вновь почувствовала на себе пронзительный и пытливый взгляд Самодержца, сама же с невозмутимым видом продолжила откалывать вилкой мясо. Вокруг барда кружились в незатейливом танце молодые барышни. Если на Западе в танец вкладывался какой-то смысл, и все движения оттачивались и являли собой сакральное действие сродни еще одному языку, то здесь, по всей видимости, девы своими тонкими запястьями и молодыми телами просто привлекали к себе внимание собравшихся, пока по каменным стенам зала проносился звонкий и глубокий голос музыканта:
«Берегись, враги! Наш Царь любим народом
Нас никому не взять! Мы стойкие к невзгодам.»
– Ваше Величество, благодарю за столь большой и щедрый праздник в Вашу честь. Запад всё так же верен Вам и Вашему слову. А теперь, прошу прощения, но мне нужно покинуть зал. Я дурно себя чувствую, – Княгиня вышла из-за стола и, подойдя к Самодержцу, в очередной раз нарушила правила поведения при дворе. Помещик обязан был присутствовать на всех мероприятиях по чествованию Царя, а также на гуляниях, пока Государь не объявит об их завершении. Бард продолжал петь за спиной Княгини.
«Великая война нас не сломила
Мы породнились, в единстве – сила!
О ней мы будем помнить и века вперёд,
Судьба Меридиана с собою нас зовёт!»
– Что же, Княгиня, покидаете нас? Как спешно, – тон Эгрона не выражал ни удивления, ни расстройства. Наоборот, он словно бы радовался тому, что в приемном зале одним лицом, которое ему не хотелось видеть, стало меньше.
– Боюсь, моё женское тело слишком хрупкое для подобных Великих празднеств. Оно попросту не выдержит здешнего… Веселья.
– В таком случае, приятной Вам дороги по пути в Черный замок, Княгиня. Смотрите, осторожнее на тракте. По ночам очень много разбойников ошивается в лесах, – участливо добавил Яков, смерив Елену презрительным взглядом.
– Благодарю за беспокойство, но я отправлюсь на рассвете, как только возничий отдохнет.
И, минуя столы с угощениями и мясом, Княгиня направилась вдоль центрального прохода к вратам, что вели из зала на лестницы. За ее спиной оставались лица дворян. Кто-то осуждающе свистнул, кто-то – даже не обратил внимания на уход помещицы, заливая свое горло отборным столичным вином. Не увидела Елена лишь что, как между собой перешептывались Царь и подоспевший к нему владыка