– Тебе уже после трех все это наскучит, – говорю я, протягивая первый кочан салата.
– Неправда!
Я поворачиваюсь к нему и хмурю брови:
– Люк. Пусть я здесь и новый человек, но я все равно скажу тебе то же, что сказала твоему отцу. Следи за своим тоном. Мы не будем так разговаривать друг с другом. Иначе поедем домой, и я устрою тебе тихий час.
Его детские голубые глаза расширяются:
– Тихий час – для младенцев!
– А я не спорю. Полностью с этим согласна. Но если ты будешь вести себя как младенец, тебя будет очень легко с ним спутать.
Он тяжело вздыхает и коротко кивает мне, а затем тянется за очередным кочаном.
– Извини.
– Спасибо, что извинился. Это было совсем не по-взрослому.
Он смотрит на меня с улыбкой на губах, и я улыбаюсь ему в ответ. Кажется, только что мы начали лучше понимать друг друга.
Развернувшись и направившись к выходу из магазина, я натыкаюсь на значительно менее дружелюбный взгляд.
– А ты-ы-ы кто такая? – интересуется женщина, одна рука которой упирается в бок, а другая держит корзину с продуктами. То, как протяжно она выдохнула это «ТЫ», напомнило мне гусеницу из «Алисы в Стране чудес», курившую кальян и выдыхающую изо рта колечки дыма во время беседы с Алисой. Вот только эта женщина вместо дыма изо рта выдыхает лишь мерзкий запах.
А еще мне не нравится то, как она на меня смотрит. Сверху вниз, с легкой ухмылкой на лице, словно я вчерашняя жертва дорожной катастрофы.
Несмотря на все это, в ответ я лишь мило улыбаюсь – возможно, даже чересчур мило – и говорю:
– Я – Уилла.
Женщина шмыгает, шевеля кончиком носа. Мне трудно определить, сколько ей лет. Мини-юбка и кроссовки со стразами наводят на мысль, что она должна быть достаточно молодой, но тонна макияжа, проступающая в складках у нее на лбу, приводят к совершенно противоположному выводу. Это весьма захватывающее противоречие.
– Что это ты делаешь с сыном Кейда? – Она слегка наклоняется, чтобы обратиться к Люку. – Ты в порядке, милый? Тебе нужна моя помощь?
Люк смотрит на нее серьезным, но немного растерянным взглядом, и произносит:
– Да?..
Он чуть отодвигается, и как мне кажется, из-за ее дыхания. Если честно, я бы тоже хотела оказаться от нее как можно дальше.
– Ты уверен, малыш? Эта женщина ведет тебя куда-то, куда ты не хочешь идти, да?
Я закатываю глаза:
– Если бы я похищала ребенка, то не стала бы заходить в продуктовый магазин за пятью кочанами салата латука. Я его няня.
Ее глаза сужаются, и она снова сверлит ими меня.
– Я подавала заявление на эту работу, – вновь шмыгает она, выпрямляясь.
– Да, и мой папа сказал, что он лучше вываляется в навозной куче, чем наймет вас.
Мои глаза чуть не вываливаются из орбит, и я прикрываю рот рукой, сдерживая