Не ведая пощады искупленья,
94 Гореть в жилище адском сатаны:
За их обман страдает и в могиле
Теперь Деидамия об Ахилле.
97 И к довершенью страшной их вины
Караются они за похищенье
Палладиума». Молвил я в волненье:
100 «Когда они способны говорить
И в пламени, то дай мне разрешенье,
Учитель мой, – могу ль о том просить? –
103 Тех двух теней дождаться приближенья;
Тебе известны, мудрый мой поэт,
Все тайные души моей стремленья…»
106 И мне Вергилий дал такой ответ:
«Мой сын, твое желанье одобряю, –
Поистине, дурного в этом нет,
109 А потому его я исполняю,
Но об одном прошу, чтоб ты привык
Воздерживать, где нужно, свой язык.
112 Все помыслы твои я понимаю,
А потому мне предоставь ты речь
С тенями; должен я предостеречь
115 Тебя, что эти греки, может статься,
С тобой и говорить не захотят…»
Когда к нам пламя стало приближаться,
118 В котором тени двигалися в ряд,
Не в силах на пути разъединяться,
И отступить вперед или назад,
121 Тогда мой спутник молвил им: «О, тени!
Когда хоть чем-нибудь мог угодить
Я вам в своем высоком песнопенье,
124 Не торопитесь быстро уходить,
И пусть один из вас мне повествует
О том, за что он осужден страдать
127 И в этом вечном пламени тоскует».
Тогда один светильник задрожал, –
Так ветер иногда огонь волнует, –
130 И в тихом колебанье зароптал.
Тень перед нами тихо закачалась,
Как будто бы – за ней я наблюдал –
133 Заговорить с усилием сбиралась.
И, наконец, я услыхал слова:
«Когда вперед куда-то порывалась
136 Моя душа, и кинул я едва,
Не в силах совладать с собой, Цирцею,
Жизнь впереди казалась мне нова,
139 И увлечен я был невольно ею,
Забыл отца, свою отчизну-мать,
Расстался с Пенелопою своею.
142 В себе тоски не мог я обуздать,
Не мог забыть прекрасную затею:
Хотелось мне весь свет скорей узнать:
145 Его пороки, славные деянья,
И подвиги людские на земле;
И очутился вдруг без колебанья
148 В открытом море я на корабле
С немногими, мне верными, друзьями,
Помчался по волнам в туманной мгле,
151 Марокко любовался берегами,
Сардинией, прекрасною страной,
И многими другими островами,
154 Стоявшими в пустыне водяной.
Состарились мы все, когда приплыли
До Геркулеса грани роковой:
157 Его столбы в проливе узком были
Поставлены – чтоб далее никак
В своих ладьях пловцы не заходили.
160