Лестница заворачивала прямо к ряду комнат, заканчивающемуся большим окном в морозных узорах. На третьем этаже никто не сидел, хотя диванчики и столик посередине казались вполне уютными. Наверное, это потому, что все первокурсники разбирали вещи в только что заселённых комнатах.
Ковёр мягко приглушал звук моих шагов, когда я шла по коридору с мерцающими золотисто-зеленоватыми обоями. За дверьми слышался грохот чемоданов и девичий смех.
Я не любила этот звук. Надеюсь, соседки не будут мне мешать.
Комната, на которой значилось моё имя и имя ещё одной девушки, разделённые золотистым узором из лоз вьюна, нашлась в самой середине – третья справа. Расстояние между всеми дверьми было одинаковое, но на крайних комнатах у лестницы значились четыре имени, а на остальных табличках по три. Я специально прошла до конца коридора, чтобы выяснить это. Только на двух центральных комнатах было написано два имени. Это озадачило меня не меньше, чем то, что после моего имени обнаружилась ещё одна буква. «Вероника Филатова Д». Мою соседку звали Виктория Тарнивол безо всяких дополнительных букв, да и на других комнатах я не замечала таких.
Пожав плечами, я прошла по коридору к окну и проделала в инее на стекле небольшую дырочку для того, чтобы посмотреть во двор. Вдруг что-то коснулось моей ноги, и я вздрогнула от неожиданности.
Мяч? Я опустилась на корточки, чтобы поднять его.
– Прости, я нечаянно, это мой мяч, – произнёс приятный хрипловатый голос в самом разгаре ломки.
Я подняла голову.
Передо мной стоял тот самый парень из магазина и, узнав меня, удивился:
– Я уже видел тебя сегодня!
Он улыбнулся, когда я, поднявшись, подала ему мяч. На парне было изысканное белое пальто с золотыми оборками и пуговицами, а под ним между полами виднелся точно подогнанный под фигуру шёлковый костюм. Я почувствовала себя неловко – в нашей семье никогда не находилось денег на такие дорогие вещи. Мы одевались в торговых центрах для всех. Или вот, как сегодня, в волшебном мире – я до сих пор смутно беспокоилась о том, сколько маме пришлось выложить на все эти принадлежности и форму.
Сверкающие серые глаза парня напоминали мне пух одуванчиков в летних сумерках. Почему он не уходит? Я же отдала мяч. У него совершенно нет причин задерживаться возле меня – в девичьем-то крыле.
«Он просто упустил свой дурацкий мяч. А ты просто хотела его увидеть. Не выдумывай того, чего нет».
– Да, в магазине, – выдавила из себя я.
Мне ранее не приходилось ни с кем знакомиться. Со всеми одноклассниками мы учились с первого класса. В детстве заговорить с незнакомым человеком было очень просто, не так, как сейчас. Тем более с таким симпатичным. Я привыкла только смотреть на них. Изгои не имеют права на разговоры.
– Меня зовут