– Я, кажется, видела её здесь, – нашлась девушка и снова улыбнулась. Для меня она была похожа на очень дорогую куклу с этими блестящими волосами, уникальными аметистовыми глазами и идеальной улыбкой.
– А у тебя нет проблем с соседкой? – Я попыталась поддержать разговор, сама не понимая зачем.
– Мы с девочками ещё толком не успели познакомиться, но думаю проблем с этим не возникнет.
– Мне кажется, у тебя бы ни с кем не возникло проблем, Пинь. – Я улыбнулась. При всей моей замкнутости и малообщительности, мне было приятно находиться рядом с ней.
– В моей семье приручают сфинксов и драконов. Ну, тех, которые не маги. После них люди для нас – что открытая книга. – Пинь тоже улыбнулась и откинула косичку за плечо.
Я неловко растянула губы в ответ, понятия не имея, кто это или насколько эти животные совпадают с мифами, которые мне доводилось читать в детстве.
– Ты росла далеко от магии, да?
– Это, наверное, написано у меня на лице.
– Не так ярко, как иногда бывает, – девушка пожала плечами, – ты просто стараешься обходить эти темы.
– Мама сказала, что она не хотела влиять на мою направленность. Как я поняла, она против родовых ремёсел в семьях магов, – осторожно сказала я.
Пинь явно обрадовалась, что разговорила меня.
– На самом деле на направленность нельзя повлиять. Она просто есть. Её нужно принять и отточить. – Я была полностью согласна с азиаткой. – Родители должны помочь найти её и познать.
– Я вообще не уверена, что что-либо знаю, – призналась я. – Я слышала и читала какие-то урывки, написанные простыми людьми, описания различных существ, но это всё – их фантазия.
Я пожала плечами.
– Ты не можешь знать наверняка, – загадочно улыбнулась Пинь. – Пойдём. – Девушка схватила меня за руку и потянула ко входу в Башню Распутий.
VII
В опустевшем помещении, казалось, можно было слышать, как падают лепестки с дерева. Сунфи подвела меня к нему.
– Это гротлинк. Он очень чувствителен к волшебникам. – Она протянула к дереву руку, и оно потянулось в ответ, как живое, лепестки вокруг начали прорастать из сердцевины и раскрываться, как под весенним солнцем.
Я, не отрываясь, смотрела на это чудо.
– Моя основная стихия – земля, – нежно произнесла Пинь, словно обращаясь к цветку, а не ко мне, – он чувствует это и доверяет мне. Знает, что я его не обижу.
Мне тоже хотелось прикоснуться к ветвям, погладить гротлинк, как домашнее животное, но одновременно с этим я боялась, что оно испугается меня из-за моей стихии, которую я не знала.
– Попробуй, – сказала Пинь.
Я покачала головой.
– Ему ничего не будет, даже если ты сорвёшь цветок.
Делать этого я, конечно, не собиралась, но решительности мне эти слова не прибавили.