Я возвысился над парком Белого дворца. Присел на край крыши. Отсюда куда интереснее разглядывать людей, взаимодействующих друг с другом и с природой.
Одни предпочитали наслаждаться музыкой, другие исполняли ее, играя на скрипках, роялях, флейтах. Звуки сливались в цельную потрясающую мелодию, а музыканты образовывали слаженный оркестр, к которому спешили присоединиться лесные птицы.
В высоких беседках непередаваемой красоты расположились те, кто позировал художникам, и сами художники с незавершенными полотнами. Люди прогуливались среди мраморных арок, увитых лозой. Не торопясь, держась за руки. Здесь никто не спорил, не отстаивал взгляды, не стремился к превосходству. Если однажды я вернусь в материальный мир, то постараюсь привнести больше спокойствия и безмятежности, чтобы сделать его хотя бы немного похожим на Эйдор.
Некоторые кормили больших белых птиц, гладили их, обнимали. Птицы не боялись людей, никуда не улетали, а, наоборот, ластились. Все наслаждались беззаботным пребыванием, переполненные счастьем, гармонией и светлой любовью.
Однако я не спешил знакомиться с ними, поскольку еще не научился скрывать мысли. И людям не было никакого дела до меня. Они не поднимали головы, не перешептывались, не косились на отстраненного одиночку.
Да, я предусмотрительно появился в рубашке с длинными рукавами, чтобы скрыть черные по локоть руки. Но мне казалось, никто бы не заострял на этом внимание. Было ощущение, что меня здесь приняли.
Вглядываясь в лица, я отмечал представителей всех земных биотипов. Впервые я почувствовал себя частью сплоченного мирного сообщества, в котором легко быть настоящим и при этом твердо уверенным, что тебя понимают. Я улыбнулся, взмахнул ладонью в знак приветствия, и несколько человек, заметив это, помахали с улыбкой в ответ.
Солнце клонилось к закату, свет пронизывал все вокруг. Я дышал, любовался небом, свесив ноги и болтая ими в воздухе. Улыбка не покидала моего лица.
Я все еще ребенок и всегда им был – здесь так приятно это признавать. Несмышленый, во многом избалованный и совсем наивный ребенок. И это ничуть не обидно, не страшно, ведь многому только предстоит научиться, многое только предстоит постичь.
– Угу, – послышалось рядом.
Повернув голову, я увидел сидящего на карнизе черного филина. Он смотрел на меня огромными круглыми глазами, похожими на звездное небо.
– Ты согласен с тем, что я все еще дитя? – смешливо спросил я.
– Угу, – повторила птица, не отводя любопытного взгляда.
– В Белом дворце еще не был? – раздался в голове низкий мужской голос, явно не мой.
– Это ТЫ со мной говоришь? – я уставился на птицу, не скрывая удивления.
– Угу, угу! – отозвался филин и, расправив крылья, улетел, оставив меня в полнейшем