– Бывший владелец – прекрасный человек, верб высшего порядка. Не один десяток душ сумел очистить и вернуть к полноценному существованию. Периодически приносит заряженные светлой энергией талисманы, чтобы новички вроде тебя обретали защиту на первых порах.
Уже казалось, выбор сделан, как вдруг резкое тревожное чувство пронзило меня. Тревожное – потому что одна вещь настойчиво хотела обратить на себя мое внимание.
Серебряный перстень с изумрудом.
Он заставил забыть о прочих амулетах в этой комнате.
Я не мог оторвать взгляд от перстня. На серебре – замысловатые рисунки или, скорее, слова на неизвестном языке. Круглый изумруд – живой, сильный. Он завораживал, необъяснимой энергией притягивал мою душу. Пришло ощущение, что это очень важная и непростая вещица.
– Чувствую конфликт между кулоном и перстнем, это плохо? – спросил я.
– Необязательно. Просто вещи принадлежат разным эгрегорам.
– Чего?
– Разным информационным полям.
Отложив кулон, я осторожно взял перстень. Его действие распространилось мощной волной по телу.
– Ты что‑то чувствуешь? – встревоженно спросил Феленгир.
– Да, определенно. Этот перстень… как бы… зовет меня.
– Значит, это не случайно, ведь до сей поры он не звал никого.
– Откуда он здесь, Фел? – Иларем взял у меня перстень и принялся изучать узоры.
– О, я хорошо запомнил хозяина. Сначала показалось, он не в себе, слегка того: все время что‑то бубнил себе под нос, будто с кем‑то общался. И я отказался забирать перстень. Вдруг он помешательство вызывает? А потом началось такое… Стоило этому человеку прикоснуться к какому‑либо предмету, и он мог перечислить каждого, кто ранее до него дотрагивался. Мог рассказать о мастере, который этот предмет создал, и даже о том, где и когда куплены материалы для его изготовления. Он знал историю любого здания, города или даже планеты. Знал все, только сам того не осознавал. Он был здесь, стоял на этом самом месте. Но будто не видел меня: взгляд был направлен на другую сторону реальности.
– Это, мягко говоря, настораживает, – произнес Иларем. – Хотя перстень определенно не злой, архантам никогда не принадлежал. Вот только считать свою суть не позволяет.
– Что еще помнишь о бывшем владельце? – спросил я Феленгира.
– Он говорил, что служит некоему божеству. Я мало знаю о богах и религиях, никогда особо не интересовался этой темой. Видел парочку так называемых богов, вот только созданы они были людьми, а не наоборот.
Иларем кивнул:
– Воображение людей, объединенных той или иной верой, их мольбы, обращенные к тем или иным богам, содержат в себе могущественные силы. И чем большее количество людей верит в определенного бога, тем он сильнее, тем реальнее и ощутимее его влияние на общество. Но тот человек, похоже, служил иному богу?
– Он говорил, что его бог – существо иной Вселенной.