– Верю. У нее это проявилось сразу, с рождения?
– Да, и ее никто не обучал.
– Тогда точно дар. Его, в отличие от знаний или силы, нельзя наработать, передать или потерять. По сути, дар даже не принадлежит человеку, и не человек решает, как его применить. Человека просто ставят перед фактом и ни под каким предлогом он уже не может отказаться. Его заставят исполнять этот дар.
– Но это противоречит свободе выбора, разве нет?
– Помимо свободы выбора есть еще божественная воля.
– Дар – жестокое испытание. Как же верно… Сестра обладала удивительным взглядом на жизнь, была иной. Когда ее дар из спокойного спящего состояния начал полностью раскрываться, общество перестало ее понимать, а она не понимала общество. Если бы меня не было в ее жизни, не представляю, как бы она справилась со всем этим. Нам помогало только уединение.
– Знаю множество трагичных историй об этом. Замечал, что жизнь одаренных обычно гораздо короче?
Я кивнул.
– Это происходит чаще всего по двум причинам, – сказал Иларем. – Первая – они быстрее переполняются энергией, чем обычные люди. И вторая – на их долю выпадает больше испытаний, особенно гордыней. Вот почему многие талантливые люди не получают признания при жизни. Мысль «я – особенный» приводит человека на край пропасти, в которую в любой момент может сорваться душа. Падение духа гораздо страшнее смерти физического тела, – заключил он и осушил бокал.
В этот момент в таверну вошла девушка с корзиной, полной цветов. Завидев нас, она радостно вскинула брови:
– Иларем! Вот так сюрприз! Думала, после нашей размолвки уже не увижу тебя!
Тот явно удивился слову «размолвка».
– Роксель, дорогая! Я понял, что не умею правильно выражать эмоции, когда осознал, что люди, к которым я равнодушен, считали, будто я их люблю, а милые сердцу думали, что я их ненавижу. Ты – моя милая, запомни это навсегда!
Девушка расплылась в улыбке:
– Ты как всегда обходителен и очарователен. Но в любом случае обещаю – больше никаких сцен ревности! Я жутко соскучилась! – И она обвила руками шею Иларема, глядя на него с обожанием.
Пространство в таверне стало нагреваться. Эти двое явно жаждали поскорее остаться наедине.
– Я не помешаю вашей беседе? – Роксель обратилась ко мне, все так же ослепительно улыбаясь.
– По правде говоря, мне пора.
– Хочешь одиночества, – поняла девушка. – Ну ладно. Отнесу корзину и вернусь. – Она подмигнула Иларему и ускользнула на кухню.
– Что ж, – он посмотрел на меня, – значит, здесь мы с тобой и расстанемся.
– Да. Пора исследовать этот мир.
– Отличная мысль! Главное – ничего не бойся! И, как говорил один мой приятель: не будь гоним всеми ветрами, подобно сорванному листу.
– Но я и есть сорванный лист! Я не знаю ответа ни на один по-настоящему важный вопрос.
– В