Дыбом волны, словно кони, скок, поскок через пролив, в мире чёрном всё погони, диск застыл среди олив.
Недотрога корчит рожи, пена с губ, как басмачи, ты на рюмочку похожа, запивая куличи.
И яичко в душу к смятке из под венчика смело, убегает без оглядки в лохмы кисти, в помело.
Вот копыта бьют в корыто, в набежавшую волну с головою не покрытой бабка тешит бузину.
2 Вот отмычки для привычки, дверь в морскую белену, портупея, время, лычки, рыбки в огненном плену.
зПишет старая Тартила зарывая грудь в песок, с Буратино было мило нала я его восток.
Тут всё тина, рябь бензина, вон из пластика стена, сок из баночки в картину плещет горцев имена.
Вон копыта пляшут лихо, что с чертёнка можно взять, в Вавилоне нынче тихо зайцев там не сосчитать.
В море красном кровь дымится, два народа, два сучка, надо древностью умыться, слезти с детского горшка.
Тумаки ломают душу, в море царствует прибой, не гремите вы в баклуши, треугольник вечно боль.
Наливные глазки свыше за покатою волной, рукомодник красным вышит, месяц спит над головой.
Серп, как ножичек татарский, подрезает все грехи, ты подарочек мне царский, я селянин без сохи.
Светофор за жёгся красный на калиновом мосту, соловей засвищет в раструб: «Падай ниц, я на посту.» 3 Падишах жену приводит отдаёт во власть скопцу, а в гареме мыслей ходик тянет к жёлтому тельцу.
Жены старшие, о ужас, в бубны бьют и по лицу, фрукты сладкие на ужин, скоро ночь примкнёт к сосцу.
Благовонья вод летучих, подогретый маскарад, вон луна скользит на туче, а на ложе сто карат.
Юный стан самца заводит, ножки – трепетная лань, нос дрожит, ползёт на коду, и в устах находит грань.
Дальше буря, море, искры, страсть поставит на дыбы, брызги, стоны прямо с кисти, все мы похоти рабы.
Вот замес, стихов начало, для картины поводырь, глазки чёрного металла, брызги с нотками в клавир.
Ах забыл, ещё копыта, то арабов скакуны, сказка вся и карта крыта, в ночь где царство сатаны.
Перо кровавое в поту.
За стенкой музыка играет звучит какой то марафон…, балета тени в сердце рая, бьёт однозвучно в рёбра фон.
Здесь плоть под музыку Вивальди под звуки скрипки в небеса, сакральны запахи лаванды, спешат в кровавые леса.
Где Дон Кихот, о даме сердца, где мельницы враги Христа и звуки в обрамленьи терций, у Росинанта в плеть хвоста.
Везде от века параллели, славянский бой, бой от плеча, мозги забили интер- мели и отголоски палача.
Трещат чубы, прокляты дети, война, могилы и кресты, в ночной зубастый свет ракеты лукаво вписаны посты.
В жар дня былинка шевельнулась глаз ищет цель, а тут крыла, меж трав случился закоулок, где бабочка без сил плыла.
А сосны в музыку печали ей в след послали скрипачей, басы её с землёй венчали, последний взмах уже не чей.
Мой колкий куст, солдатам зависть, я снайпер, доктор помолчи, мой палец может точку ставить, в ухмылку вставлены ключи.
Я