В заседании 26 марта 1910 г. против поправки от. Мацеевича возражали Министр Юстиции и Замысловский. Последний рассказал, что в Западном крае в 1905 г. свидетели-католики начали требовать, чтобы их приводили к присяге на польском языке, а толкали их на этот шаг ксендзы, угрожавшие им религиозными карами, например, недопущением до исповеди. Оратор напомнил, что в католической церкви все богослужение происходит не на родном языке, а на латинском (так было до реформ II Ватиканского собора). Цель поправки, по мнению оратора, – подорвать авторитет православия в глазах народа: сейчас, когда иноверец обязан принять присягу, он может ее принять у православного священника, но с принятием поправки этот иноверец у этого священника присягу принимать не станет.
В третьем чтении поправка от. Мацеевича была принята, что расценивалось как следствие соглашения октябристов с поляками: первые поддерживают поправку, вторые – восстановление имущественного ценза.
Скандал с Родичевым (слова о незаконности акта 3 июня)
В речи 11 ноября 1909 г. Родичев упоминал закон 3 июня: «руки, не остановившиеся перед актом 3 июня, не устанут покушаться и на независимость суда, и там, где не будет надлежащего сопротивления, там они ее уничтожат». Тогда эти слова не вызвали особого шума. Но когда 4 декабря при обсуждении ст. 111 тот же оратор упомянул тот же закон, произошел скандал.
Не успел еще Родичев начать свою речь, как справа послышались голоса: «весьегонец Родичев». По ходу выступления справа так шумели, что Председательствующий заявил, что не слышит речи оратора. Родичев привел упомянутые выше примеры непонятных малороссийских выражений, потом рассказал, как Петр Великий объявил, что не будет нарушать права малороссийского народа. Затем оратор, как бы между прочим, напомнил, как Министр Юстиции весной 1909 г. откровенно выразился по адресу поляков, как избирательные права поляков были значительно сужены в результате закона 3 июня. Вот слова Родичева, совпадающие в подлинной и в печатной стенограмме: «отрицание права за поляками, признанное за ними Основными Законами и избирательным законом и незаконно отмененное». После этих слов разразился скандал.
«После слов Родичева справа раздался оглушительный треск пюпитров. Крайняя правая фракция ревет, кричит, гогочет, топает ногами, ударяет кулаками по пюпитрам, воет, шипит, свистит…», – писал корреспондент «Биржевых».
– Остановите оратора! – кричали правые председателю. – Это безобразие! Долой, вон!
Родичев оставался на трибуне, с наружным спокойствием пил воду, оправлял пенсне. Левые аплодировали.
– Я смею вас уверить, гг., что оратор сойдет с кафедры только тогда, когда я его об этом попрошу, – заявил Председательствующий Шидловский. Слева зааплодировали теперь уже ему.
– Просим попросить, – закричали справа.
– Я удалю оратора только тогда, когда увижу для этого основание, – возразил Председательствующий.
«Боже, что