– Понял, – ответил он, замерев. На секунду мне показалось, что он действительно уловил суть. Но затем он заявил: – Радость. Улыбка. Разрушить объект.
– Нет, нет, нет! – я вскочил, осознавая, что если я не остановлю его, от лагеря останутся одни обломки. – Ты путаешь радость с разрушением!
– Не путаю, – уверенно произнёс робот, подняв манипулятор, но я успел схватить его прежде, чем он что-то сломал.
Я выдохнул, глядя на этого металлического упрямца.
– Ладно, 3С-17, – сказал я, опуская руки. – Может, оставить тебя роботом, а? У тебя явно получается лучше.
Он наклонил корпус, его лампочки мигнули.
– Ошибки. Человечность. Неприятно. Понял.
Я засмеялся, осознав, что, несмотря на все попытки, "учить робота быть человеком" оказалось не просто сложным, а откровенно абсурдным занятием. Но, честно говоря, в этом абсурде был свой шарм. 3С-17, как ни странно, стал мне хорошим собеседником, даже если он и разрушил половину моего лагеря в процессе.
Прошло уже несколько месяцев. Лагерь возле капсулы Эйлин стал практически моим домом. Я обустроил его так, что он напоминал нечто среднее между складом и уютной берлогой. Рядом стоял аккуратно собранный "стол" из металлических панелей, под которым я хранил запас "еды" из материализатора. В углу – импровизированная кровать, над которой я натянул тряпку, чтобы хоть как-то отгородиться от света ламп.
Моя борода выросла до таких размеров, что иногда я ловил себя на том, что играю с ней, пока думаю. 3С-17 всё ещё был моим единственным спутником. Мы много "разговаривали". Ну, как "разговаривали" – я больше говорил сам с собой, а он выдавал свои лаконичные ответы.
Однажды, сидя за своим "столом" и жуя очередной серый рацион, я посмотрел на робота.
– Слушай, 3С-17, – начал я, вытянув ноги. – А ты можешь что-нибудь загрузить себе в голову? Ну, знаешь, расширить базу данных. Вдруг там есть что-то полезное? Например, рецепты нормальной еды.
Робот замигал лампочками, будто обдумывая вопрос.
– В этом нет логики, – произнёс он своим ровным механическим голосом.
– Почему это? – нахмурился я. – Мне кажется, это было бы полезно.
– Есть доступ. К 34 599 021 блюду. И 340 082 видам напитков, – спокойно ответил он.
Я замер, не сразу осознавая смысл сказанного.
– ЧТО?! – закричал я, чуть не уронив стул. – Ты хочешь сказать, что всё это время ты мог материализовать что угодно из ТРИДЦАТИ ЧЕТЫРЁХ МИЛЛИОНОВ блюд?! А кормил меня этим серым ужасом?!
Робот наклонил корпус, его лампочки мигнули.
– Ты не спрашивал. Другую. Еду для человеков, – объяснил он, как будто это было само собой разумеющимся.
Я схватился за голову, глядя на него с таким выражением, будто он только что объявил, что скрывал от меня запас золота.
– Не спрашивал? – я поднялся и начал ходить туда-сюда. – Ты же робот! Ты должен был догадаться, что я хочу чего-то нормального! Почему ты решил, что это – лучшая еда для человека?!
– В