Не обошлось, конечно, и без политических тем, которые были обозначены в довольно безапелляционной манере: Норвегия является союзником США, и потому разговоры о том, что штатовцы были не всегда правы в Ираке, не очень-то принимаются в сием обществе. Временами они говорили о чем-то на норвежском, Берген переводил мне общий смысл сказанного.
Вспомнились рассказы Татьяны, директора одного музея в Архангельске, о том, что норвеги, по крайней мере приезжавшие туда в командировку, действительные любители выпить. Видимо, это так и есть, глядя на них в тот момент, у меня создавалось впечатление, что мужчины такой массивной комплекции вероятно должны выпивать бутылку водки на нос без проблем. На прощание один из норвежских товарищей пожелал мне найти дорогу до судна, напрасно он поддался сомнениям.
Вино слегка гуляло в крови, и я чувствовал, что оно ускоряет мой ход, да наверно уж и берегини постарались, подхватив меня под руки с двух сторон и вынеся верной и ровной дорогой к корабельному трапу. В каюте отоспался перед вахтой и заступил на свои четыре часа.
***
Город смотрится с причала как бы подъёмом в горку, которая переходит затем в норвежские горы – они совсем как сопочки в Приморье. Несколько фотографий, бывших у меня с российского Дальнего Востока, больших и хорошего качества, с видами на море или на сопки, я подарил при случае Бергену, он взял их, сказал, что их можно будет разместить в салоне клуба.
Салон оформлен в духе почитания старины – на стенах висят портреты джентльменов, возглавлявших в разные столетия его, этот клуб. Судя по ним, история его начинается в XIX веке. Кажется был в их ряду и Колин Арчер, любой сколько-нибудь знающий яхтсмен должен быть знаком с этим именем. Родился этот конструктор яхт и лоцманских ботов в этом городке. Здесь-то в Ларвике находится и музей на том месте, где была расположена когда-то верфь этого конструктора знаменитого «Фрама». Музей оформлен частично на свежем воздухе, частично в здании. Вид на парусник со стороны музея, расположенного на берегу бухты, романтичен.
Его пятидесятиметровые мачты не кажутся такими величественными на фоне огромного пассажирского лайнера, отчаливающего с другой стороны причала. Здесь одна из точек какой-то большой пассажирской линии, есть специальное здание пассажирского терминала, таможня, причал позволяет принимать такие немаленькие кораблики.
С нашей стороны причал поряпан – при подходе к нему наш корабль зацепился за него скулой и на его белом борту были видны протиры, а на причале были трещинки и выбоины бетона. Этот инцидент и был причиной лёгкого волнения и сдержанных улыбок в массах при нашей швартовке. Полагаю капитан Г., лично командовавший при подходе, был нетрезв.
Романтический вид открывается