Эмили ахнула, глядя на брата. Малкольм ощутил укол симпатии. Что бы она ни натворила, она не заслуживала унижений на глазах у него.
– Я не позволю тебе так говорить с моей будущей женой, Солфорд, – сказал Малкольм, шагая к Эмили и беря ее руку в свою. Ее пальцы напряглись, лишенные прежней страсти, но руку она не отняла.
Настал черед Солфорда ахнуть. После чего он поклонился сестре.
– Прости, Эмили. Ты знаешь, как сложно мне даются слова, когда я вне себя.
Она не ответила. Малкольм слегка сжал ее пальцы. Эмили отняла руку. И когда заговорила, голос ее был ледяным.
– Я не забуду этого, ты же знаешь.
– Я и не жду. Карнэч, если ты подождешь меня утром, мы сможем обсудить приготовления.
Эмили нагнулась, подобрала свои тапочки и направилась к ближайшему пуфику, чтобы сесть и надеть их. Малкольм всей кожей чувствовал холод, который она излучала, произнося:
– По крайней мере, пообещай, что если мы с Карнэчем не сойдемся, мы сможем разорвать помолвку.
Она не смотрела вверх, а потому пропустила то, что заметил Малкольм, – слабую мягкую улыбку, с которой ответил ей Солфорд:
– Развод не обсуждается. Но свадьба не обязательно состоится в ближайшие дни. Если вы действительно не сойдетесь, я не стану на ней настаивать.
Улыбка Эмили была до странности торжествующей. Малкольм решил игнорировать это. Они подходили друг другу, по крайней мере, физически. И даже глухой мог услышать жар их препирательств. Если скандалы, на которые намекал Солфорд, были ужасны, Эмили была именно той, с кем ему не следовало связываться. Но что хуже, рискнуть и жениться на ней, или рискнуть навлечь на себя ярость Солфорда в тот самый момент, когда он пытается обрести влияние в Лондоне?
Эмили посмотрела вверх и встретилась с ним взглядом. Ее улыбка была откровенно едкой. Он читал скрытые за ней мысли. И хотя на кону была его честь, не смог не ответить такой же улыбкой.
Она попытается от него ускользнуть – чтобы доказать, что они не пара.
И дьявол внутри него уже предвкушал, как будет ее разубеждать.
Глава восьмая
Эмили была разгневана, удручена, взбудоражена – она могла целый день писать список подобных определений, и, наверное, так и сделает, когда сможет сесть с пером и бумагой.
Но она ощущала и вину. И стыд. Она собиралась найти способ избежать этого обручения, как бы ни были настойчивы Малкольм и Алекс. Но выдержит ли это испытание ее дружба с Пруденс?
Она отвела взгляд от улыбки Малкольма и заставила свои непослушные пальцы справиться с завязками тапочек.
– Не стоит ли нам вернуться к себе и оставить джентльменов в покое? – спросила она у Пруденс, закончив с обувью. Спросила так, словно ничего между ними не изменилось, словно это один из множества других вечеров.
– Могу ли я взять с собой книгу или ты и ее у меня украдешь?
Эмили вздрогнула. Она услышала,