– Тогда пойдем? – спросила Пруденс. – До обеда еще уйма времени.
– Нет. Это лучше увидеть при свете луны. Сегодня я пораньше сбегу из гостиной. Останься там на некоторое время, чтобы никто ничего не подумал, а затем приходи в библиотеку в одиннадцать, и я покажу тебе то, что нашла.
Пруденс рассмеялась.
– К чему такие предосторожности? Только не говори, что нашла клад!
Эмили подумала о серебряных глазах Малкольма.
– В некотором роде. Я не могу пока сказать большего, это испортит эффект.
– Ну хорошо, – ответила Пруденс. – Я знаю, с тобой лучше не спорить, когда ты что-то задумала.
Эмили поцеловала ее в щеку.
– В конце концов все будет хорошо, Прю. Я обещаю.
План был прост. Эмили встретится с Малкольмом, подтвердит свой отказ, а затем оставит вместо себя Пруденс. Если Пруденс не будет заранее ожидать встречи с ним, она не разнервничается.
А лунный свет наверняка довершит начатое. И в темноте Эмили будет куда проще уйти.
Глава седьмая
В конце концов, он знал свой долг.
И обед в кругу семьи подтвердил это, как ничто другое. Его братья доверяли ему, мать его обожала. Как он может сказать им, что посчитал женщину важнее их благосостояния?
Однако при всем этом Эмили идеально им подходила. Она была красива, гладко вела разговор, показывала безупречное владение манерами, и, похоже, ей нравилась его семья. Ответ Фергюсона на его вопрос прибыл сразу после обеденного гонга и ничем не намекал на скандалы.
Поспешно нацарапанный ответ содержал недвусмысленное предупреждение: «МакКейб, не женись на гарпии. Ф.».
«Не женись» было подчеркнуто три раза.
Очень четкое свидетельство того, что Эмили и Фергюсон друг друга не любят. Но они оба были сильными личностями – Малкольм отлично понимал, как просто они могли довести друг друга до бешенства. Так было ли мнение Фергюсона основано на фактах?
Малкольм разорвал записку и бросил ее в огонь, проклиная лаконичность Фергюсона. Будь с этим связаны какие-либо законные сожаления, Фергюсон бы их упомянул. Малкольм подозревал, что Эмили и Фергюсон просто не нравятся друг другу. Но что, если восприятие Фергюсона окажется прозорливее интуиции Малкольма? Более точным, чем желание, державшее его на грани в ожидании ее шагов в коридоре?
Карманные часы показывали 10:43. Он захлопнул их крышку и отвернулся от французской двери в дальнем конце библиотеки, чтобы рассмотреть портрет Иана МакКейба, первого графа Карнэч. Малкольм, с его темными волосами, серыми глазами и телосложением воина, невероятно напоминал своего предка, за исключением слегка искривленного носа, который плохо сросся после тренировки с близнецами в прошлом году. Битвы с тех пор, как не стало отца, были маловероятны, но последние веселые годы перед долгим соответствием титулу он развлекался как мог.
Иан был основателем клановой традиции жениться на англичанках. Эта стратегия позволила МакКейбам обзавестись нужными