– Чрезвычайно рад встречи с вами, графиня. Не соблаговолите ли сесть и разделить с нами скромную трапезу?
С этими словами он чуть отодвинул ближайший стул, приглашая Полину к столу.
– Я не голодна, – холодно ответила она, но заняла предложенное место.
Арконада сделал короткий жест, его спутник, поспешно схватив свою тарелку, встал и перешел в противоположный угол комнаты, а хозяйка, подчиняясь властному взору иезуита, поторопилась скрыться за дверью.
– Я бы не хотел, чтобы содержание нашей беседы стало известно посторонним, – пояснил Арконада. – Хотя никто, кроме нас, не говорит здесь по-русски, но все же…
– И что же привело вас в эту сельскую глушь, Василий Карлович? Что заставило оставить Москву, вверенную вашему чуткому попечительству? – участливо спросила Полина, полностью оправившаяся от своего изумления, готовая к борьбе, напряженная, как струна.
По губам иезуита вновь прозмеилась улыбка.
– Не думаю, что ваш сарказм уместен, Полина Ивановна. Вам прекрасно известно, зачем я здесь. Немного поразмыслив, вы могли бы догадаться и о том, как я попал сюда. Мне, поверьте, было весьма приятно предаться беззаботной болтовне о том, что случилось со мною после нашей последней встречи, послушал бы и о ваших приключениях, хотя они мне хорошо известны, но у нас мало времени.
– Вы следили за мной?
– Конечно. Правда, в расположении русских войск ваш след был потерян. Но в Вильно мы снова напали на него и уже не упускали вас из виду. Когда вы задержались в Генте, стало ясно, что цель близка, и я поспешил во Фландрию. Дальнейшее, надеюсь, не нуждается в объяснении.
– Чего вы хотите?
– Все того же. Нам нужны дневники Масальского. Теперь, когда к ним подобрались масоны, которые, не сомневаюсь, в самом скором времени тоже будут здесь, эти бумаги необходимы нам больше, чем когда бы то ни было. И я очень рассчитываю на вашу помощь.
Полина открыла уже было рот, чтобы сообщить, что дневников в настоящее время нет у графа, но прикусила язык. Подчиняясь неясному чувству, она решила не говорить об этом. Она удивленно вскинула брови:
– На мою помощь? И чем же я могу помочь вам, мсье Арконада? Или у вас теперь иное имя?
– Вы должны понимать всю серьезность сложившегося положения, – сказал иезуит, пропуская вопрос собеседницы мимо ушей и не обращая внимания на ее язвительность. – Я исполняю личное поручение генерала ордена. Надеюсь, вы осознаете, что это значит? Так вот, генерал настаивал на быстрых и решительных действиях, считая нецелесообразными любые переговоры. То, что я беседую с вами, грубо нарушает полученные инструкции.
– Что вы подразумеваете под быстрыми и решительными действиями?
– Мне велено завладеть дневниками любой ценой. Слышите? Любой!
Арконада ненадолго замолчал, давая Полине возможность оценить сказанное, потом продолжил:
– У меня достаточно людей,