–– Погреб для тебя не место. Ты в тереме под боком отца решил отсидеться, – сказал Корьян, продолжая их последнюю ссору, – вот и убирайся отсюда! Залезь кому-нибудь под юбку и успокойся уже.
Корьян рывком сорвал руки брата с себя и хотел оттолкнуть, но в узком погребе некуда было деться. Аяр оттолкнулся спиной от стены и в бешенстве еще раз схватил его. Казалось, слова Корьяна прилипают к Соловейке грязными следами. И чем дольше они продолжают, тем явственнее Аяр видел эти пятна, как синяки от грубых пальцев. Мотнув головой из стороны в сторону, он отпустил брата и выбрался из ямы. С грохотом он швырнул крышку и ушел.
Едва переводя дыхание и не в силах разжать кулаки, пнув ступеньку, заскочил за крыльцо. Яростно распахнул дверь, вошел в сени и остановился, как вкопанный. Перед ним на низенькой лавке сидела Соловейка и горько плакала. Аяр будто с разбега махнул в прорубь. Он с изумлением смотрел на сестрицу, будто сами духи её сюда посадили именно в эту минуту. Кипение внутри так быстро схлынуло, что стало трудно дышать и держаться на ногах.
–– Соловейка? – едва справившись с собой, сказал Аяр, а потом присел перед ней. – Почему ты здесь? Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?
Может, опять отец решил поиграть с ней в свои игры? Аяр осмотрел сестру, она выглядела как обычно: сухие волосы в косе, домашняя юбка поверх обычной домашней рубахи, обутая. Только лицо заплаканное. Соловейка двумя ладонями отёрла слёзы и помотала головой.
–– Что же тогда? – Аяр захотел взять её за руку, но она скрестила ладони и положив их на колени.
–– Ничего… – сказала, а у самой голос от слёз задрожал. Она закусила губу, захотела встать, но Аяр накрыл её ладони своими, взглянул в лицо, и тогда она сдалась.
Сбивчиво и путанно Соловейка рассказала, что сестрица Журавелька теперь на неё в обиде. Прогнала её от себя, не дозволяет более с ней быть, говорит, что все против их с Корьяном любви. И Соловейка – больше всех, потому что их с Аяром водой не разольёшь. А Аяру по рождению против брата положено идти… «Ты, – сказала Журавелька сестре, – нас никогда не поймёшь, ты с ними против нас и доброта твоя не настоящая».
Соловейка снова разрыдалась, личико у неё было такое обиженное, что Аяр не сдержался, привлёк её к себе. Плечи сестрицы мелко дрожали, но он не мог пересилить себя и по-братски девушку похлопать по спине. Он крепко обнял её, а потом встал на ноги и потянул Соловейку за собой, жадно вдыхая запах её волос. Внутри всё задрожало, некстати вспомнились насмешливые слова Корьяна.