– Возьми, Тони, – сказал он. – И храни получше.
Тони сел на ручку кресла и, хмурясь, стал читать. Мамаша вступила в беседу:
– Я думаю, я хорошо сделала.
– Да-да, – сердечно признал сэр Герберт. – Очень хорошо. Прекрасно.
– Спасибо, Сырырбырт. Так мне и барышня сказала.
– Какая барышня? – спросил Тони.
– А вот эта, миленький, – мамаша указала на Вайолет. – Я ей, значит, говорю, а она меня и похвалила.
– Естественно, – заметил сэр Герберт.
– Конечно, – подхватила леди Лидия.
– Когда это было? – спросил Тони. – Перед тем, как я пришел?
Он посмотрел на Вайолет, потом отвернулся.
Сэр Герберт тем временем сказал побежденному Сиду:
– Надеюсь, даже вам понятно, что дело автоматически проваливается?
Сид глубоко вздохнул, глядя на мамашу.
– Надо было знать! – простонал он. – Если уж она пошла в церковь…
Сэр Герберт немного смягчился.
– Поскольку вы признаете, что иск отпадает, лорд Дройтвич проявит снисходительность. Скажем, если вы хотите переехать на Бонд-стрит…
Он резко замолчал, испуганный криком жены, и тут же крикнул сам:
– Тони!
Сидя на краю раковины, Тони держал в левой руке драгоценный документ, а в правой – зажигалку. Бумага потрескивала и крошилась в пламени.
– Что ты делаешь! – крикнула Вайолет, а он ей странно улыбнулся. Пепел осыпался вниз. Тони встал и обтер пальцы.
– Тут нужна твердая рука, – сказал он.
21
Легкий свет, льющийся через французские окна, залил гостиную Ленгли-энда мирным пламенем. Оно играло на бокалах и серебре. Оно плясало на старых креслах. Оно омывало золотым потоком портрет Длинного Меча. Однако последнего из его потомков оно омыть не смогло, поскольку Сид, не любивший солнца, спрятался в тени, где и читал про бега в утренней газете.
Солнце не освещало его, но согревало изнутри, ибо со сцены в салоне Прайса прошло две недели, и каждый день он поздравлял себя с ее поразительным завершением. Все шло как нельзя лучше, и Сид приятно мурлыкал, читая газету.
Его отвлек звук шагов по гравию. Взглянув поверх газеты, он с удивлением увидел Тони, который должен был находиться за семьдесят миль, в Лондоне. Однако против такого гостя он ничего не имел. Сэру Герберту и леди Лидии он охотно говорил, что о них думает, не щадил и достопочтенного Чок-Маршалла, а к Тони относился неплохо. Мало того, он ему нравился, правильный человек. Поэтому Сид обратился к Тони совсем не так, как обращается хозяин к незаконному пришельцу, влезающему во французское окно.
– А, это вы, любезный Прайс?
– Доброе утро, милорд, – почтительно заметил Тони.
– Чего пришли?
– Сэр Герберт позвал, на совещание, – объяснил гость. – Мы с Полли приехали в машине.
– Как Полли?
– Очень хорошо. Через неделю поженимся.
Сид удивился.
– Эт как? А вообще, ничего