– Да, кажется.
Сид немного подумал, потом произнес:
– Ну, это мало.
– Так вы тогда и сказали.
– Но для начала – сойдет.
Тони удивился:
– Я не совсем понимаю. Какого начала?
– Ну, если будем торговаться.
– О чем?
Сида явно раздражала такая тупость.
– О том, чтобы я сдался.
– Сдались?
– Да. Очень уж накладно.
Тони тихо свистнул.
– Что ж это вы так, сразу?
– Нет, я долго думал. Лошади эти… Концерты… Лекции всякие… Ой, господи! Хватит. Сторгуемся – и ладно, подавитесь вашим титулом.
Полли показалось, что она лишняя, и она спросила:
– Мне уйти?
– Конечно, нет, – ответил Тони.
– Вам надо поговорить…
– Мы и говорим. Я, во всяком случае, все объясню. Сид, старый кретин! Ответьте на один вопрос.
– Ладно, – сказал Сид, прочно усвоивший мрачную манеру.
– Скажите, как именно вы представляете себе графа?
Сид ответил не сразу, видимо, искал слова.
– Ну-у… Я не знаю… Такой хлыщ… то есть тип… в общем, барин что надо.
– Образованный?
– А то!
– Любит музыку, всякие лекции, скачет на коне, танцует, блещет, предлагает тосты?
Сид обратился за поддержкой к рекламе лосьона.
– Да, – сказал он. – Так мне говорили.
– А вы и поверили!
– Тут поверишь!
Тони засмеялся.
– Найдите такого графа, и я съем свою шляпу. Фетровую, с бурой ленточкой.
Сид уставился на него. Пелена еще не упала с его глаз, но уже сдвинулась.
– Это как?
– Девять графов из десяти, – со знанием дела сказал Тони, – не отличат Брамса от Ирвинга Берлина [18]. Семь никогда не были на лекции. Восемь с половиной не произнесут речь даже за деньги. По меньшей мере два не умеют ездить верхом.
Сид издал те звуки, какие издала бы рыба, если бы ее душили.
– Тогда, – спросил он, сразу схватывая суть, – чего они меня морочат?
– Чтобы вы сделали именно то, что собирались сейчас сделать.
Наступила тишина. Неприглядная истина проникала в сознание Сида. Когда он заговорил, голос у него был именно тот, который взывает из глубин.
– Ну, гады!
– Удивляюсь, – продолжал Тони, – что вы так долго терпели. Можно было сразу догадаться. Посмотрите на меня! Ходил я на лекции? А на концерты? Верхом ездил, ничего не скажу, но мне это нравится. Что-то вы, Сид, одурели.
Сид снова бросил на него подозрительный взгляд.
– Чего вы мне все это говорите?
– Прайсы, знаете ли, славятся честностью.
Сид задрожал от гнева.
– Да? А вот эти Бессинджеры… Нет, таких гадов!.. Помочь они хотят, хо!
За недостатком слов он выкрикнул «Хо!» еще раз. Тони его убедил, хотя следующая фраза ему не понравилась.
– Вы уж их простите!
– Эт как?
– Они меня очень любят.
– А