По крупицам собирая зерна смысла из этой лавины слов, я не без труда, но все же сумела понять главное. Аргос, прежде чувствующий себя едва ли не непобедимым, столкнулся с серьезной угрозой в лице созданного в Алькастере ордена Звездного Истока. О нем я знала от отца. В орден входили маги, благословленные как Дочерью Звезд, так и Матерью Истока. А также те, кто защищал свою страну и свой народ во имя богинь.
Даневия так просто не сдастся. Адепты Звездного Истока, сетовал Парис, уже теснили армию Аргоса к границе.
Не успела я воодушевиться, как он злорадно добавил:
– Ничего, они еще узнают, кто такие эллинес. Совсем-совсем скоро они узнают…
Закусив щеку изнутри, я изо всех сил старалась не допустить, чтобы эмоции отразились на лице. Что значили последние слова замолчавшего, как назло, Париса? Неужели Аргос готовил нечто, что могло переломить ход войны и выдернуть победу из рук даневийских солдат и адептов Звездного Истока? Нечто, наверняка связанное с противоестественной жертвенной магией Эллас?
Жаль, но больше ни о чем подобном Парис не заговаривал. А уже спустя пару суток мое вынужденное путешествие завершилось у стен дворца.
Он поражал и своими размерами, и внутренним убранством: белый камень с золотой отделкой, крученые мраморные лестницы с золотыми перилами, мраморные же колонны и золотые рамы зеркал и картин. Золотисто-белое великолепие ослепляло, но отзывалось в душе лишь глухой тоской.
Кажется, во дворце Париса знали – стража пропустила его со старухой без единого вопроса. Оказавшись внутри, он приглушенным тоном, не позволяющим распознать его слова, сообщил о чем-то немолодому мужчине, которого назвал советником. Тот, лишь кивнув в ответ, затерялся в глубине кажущегося бесконечным коридора.
– Готова встретиться со своим новым хозяином? – не скрывая злой насмешки, спросил Парис на даневийском.
Мои внутренности завязались в узел. На мгновение меня охватило ужасное предчувствие. Хорошо хоть, моим господином окажется не сам архонт, занятый борьбой с адептами Звездного Истока.
А затем я увидела его – своего будущего кукловода.
К нам неспешно направлялся темноволосый мужчина с чуть крупноватым носом с горбинкой и широкой челюстью. Не находись я в логове врага и не видя врага буквально в каждом, я бы даже назвала Фобоса привлекательным. Однако было в нем нечто отталкивающее, нечто, от чего меня пробирала дрожь. То ли дело в глазах цвета ночи, то ли в том, что скрывалось за ними.
В его глазах не было такого голода, как у Безпуты, не было капризной вседозволенности Париса и даже бездушной расчетливости Кьарго. Там, казалось, притаилась тьма.
«Кто ты? – хотелось спросить мне. – Почему, глядя на тебя, мне становится так страшно?»
Столь же страшно, как если бы во дворце меня встретил сам Аргос.
Фобос окинул меня изучающим взглядом с ног до головы. От этого взгляда захотелось немедленно отмыться. Облиться кипятком и тереть жесткой щеткой до тех пор, пока