– Господин отправился в Эллас. Его не будет пару-тройку дней.
– Зачем? – одними губами спросила я, вполоборота повернувшись к рабыне.
– Хочет уговорить приехать одного из Немых. Тот нужен ему для войны.
И все. Больше ни слова.
Мой мозг лихорадочно работал, переваривая информацию. Воргата не будет несколько суток, а значит, я свободна от его гнета. И возможно, это мой единственный шанс сбежать. Воргат наверняка забрал часть магов с собой для собственной защиты, а значит, если я надумаю бежать, преследователей будет меньше.
Но что, если Воргат предвидел подобные мысли с моей стороны и приказал боевым магам следить за мной еще пристальнее? Тогда побег обречен на провал.
Я снова осталась в одиночестве, но уснуть, несмотря на утихшую боль, не могла. Сомнения раздирали меня на части. Больше всего на свете я хотела вырвать у судьбы свободу. Но если меня поймают, все мои страдания окажутся напрасными.
Пришедшая в голову мысль сначала показалась сумасшествием. Потом – неплохой идеей, которую я принялась обдумывать со всей тщательностью. К тому моменту, как зажили оставленные Воргатом рубцы, в моей голове созрел план побега.
Столкнувшись с Альтид на кухне, я улучила момент и сообщила, что намерена бежать. Кажется, старая рабыня не ожидала, что я все же решусь на это. По слову, по фразе я рассказала Альтид свой план. Не сразу, но рабыня меня поняла и ответила, что готова помочь.
К тому времени, как Воргат вернулся в особняк, я была готова к побегу.
Глава 6. Побег
Вместе с Воргатом на виллу прибыли поистине странные гости.
Знающий – неопределенного возраста мужчина, с ног до головы закутанный в черное. Молодой красавец лет тридцати, одетый, вероятно, по последней моде Эллас: белую рубашку и бежевые брюки, заправленные в штаны из мягкой светлой кожи. Последней гостьей оказалась жуткая седая старуха. Точно не элькхе и не эллинес – об этом говорили и черты лица, и очень бледная, тонкая, словно пергамент, кожа.
С самого приезда старуха ни на шаг не отходила от привлекательного незнакомца… впрочем, как и он от нее. Однако кем были друг для друга эти двое, что их связывало, я понять так и не сумела. У меня от старухи мурашки бежали по коже. Та вела себя одновременно жутко и странно: то смотрела по сторонам рассеянным, будто одурманенным взглядом, то плотоядно облизывала губы, то вонзала в меня тяжелый и давящий взгляд.
Но не зловещая старуха была главной для меня угрозой.
Каждый раз, когда я сталкивалась с Немым, сердце начинало колотиться как бешеное. Меня преследовал страх, что Знающий услышит это биение, словно оглушительный колокольный звон, и заподозрит неладное.
В такие минуты я заставляла себя думать о том, как тяжела жизнь рабыни. И как мне, днем и ночью запертой в доме, хочется увидеть солнце, почувствовать на коже его согревающие лучи. Оставалось надеяться,