По мере того как продолжался вечер, я все больше начинала испытывать интерес к обитателям поместья. Было в них что-то магнетическое, что-то первобытное и дикое, что взывало к самому глубокому и темному любопытству во мне.
– Думаю, моей ноге становится лучше с каждым днем, зима мне не в тягость. Возможно, я покину ваш дом раньше, чем наступит весна. Не хотелось бы так долго вас обременять, – набравшись храбрости, объявила я, поблагодарив их за радушный ужин, готовясь отойти ко сну.
Юргис вскинул брови, его изумрудные глаза загорелись.
– Да неужели? Уже лучше, говоришь? – поддразнил он. – Тогда держу пари, ты сможешь продемонстрировать нам всем короткую прогулку, не хромая, хотя бы… минуту?
Глубоко вздохнув, я решительно приподнялась, в глазах пылала непреклонность. Остальные же волколаки с опаской взирали на происходящее. Я одарила их уверенной улыбкой, давая понять, что все в порядке.
Как только я сделала первый шаг, острая боль пронзила всю ногу, угрожая подкосить меня.
Стиснув зубы, продолжаю движение, каждый шаг дается тяжелее предыдущего. На лбу проступили бисеринки пота, пока я пыталась сдержать агонию.
И тут, когда я уже собиралась обернуться, случилось страшное. Моя нога запнулась за длинный подол юбки, и я полетела навстречу судьбе.
Но прежде чем я успела рухнуть, сильные руки обхватили мою талию, притянув к крепкой груди. Надо мной возвышался Агний, надежно удерживая меня.
– Что ж, походка была что надо, но споткнуться на ровной поверхности под конец – поистине потрясающе! – проворковал Юргис, вальяжно хлопая в ладоши.
Не успело напряжение еще больше накалиться, как Ратиша рывком перегнулся через стол, сбивая на своем пути все бокалы. Одним молниеносным движением он воткнул вилку в край рукава Юргиса, его немигающие глазки полыхнули вызовом.
– Какого черта ты вытворяешь, козел?! – прорычал рыжеволосый, его лицо перекосилось от гнева.
– Ты – козел, я – волк! – отозвался мальчик, вызывающе скрестив руки. – Мне просто надоели твои закидоны! Решил заткнуть тебе рот.
– Рот??? Ну, с прицелом у тебя хреново, конечно. И слава Богу!
Кирилл, самый младший в группе, как оказалось, сдержанно произнес: – Ратиша прав. Это так не по-мужски – обижать прекрасную госпожу…
Только сейчас до меня доходит, что я все еще продолжаю держаться за Агния. Его надежная грудь прижата к моему плечу, руки поддерживают меня за талию – не интимно, не бестактно.
Он прижимает меня к себе так бережно, словно я хрупкая фарфоровая кукла, самая ценная собственность. Меня это смущает, ведь получать поддержку от него становится так же естественно, как дышать.
С некоторым усилием поднимаю взгляд на его лицо – юноша возвышается надо мной, его блуза идеально отутюжена, от нее исходит приятный