Мальчик вздрагивает и скулит, как настоящий щенок.
– Нет, Юргис! Прошу тебя, отпусти его! Он еще ребенок! – взмолилась я, прикрывая рот ладошкой.
Юргис замедляется, окидывая меня презрительным взглядом.
– Как говорит наш Агний, слово гостя – превыше всего! – пробурчал он, отбросив Рати на пол.
Мальчик мгновенно бросается ко мне. Падает рядом со мной, зарываясь носиком в мои колени.
Юргис злорадно ухмыляется, направляясь к выходу.
– Ооо, вы только посмотрите на это! Какая жалкая картина! – он хмуро высмеивает нас, оборачиваясь на пороге. – Только знаешь, дорогуша, Ратиша не самый младший в этом поместье. А вот Кирилл – да! – бросает он через плечо, захлопывая за собой дверь.
Я тихонько ахаю от такого откровения и отдергиваю руки от плеч парня.
Рати поднимает на меня свои непорочные темно-синие глаза, и на его юном лице проступает безмятежная улыбка.
– Не гневайся на меня, прелестная Сирин. Ты не спрашивала о моем возрасте, значит, я и не лукавил. – он скользит своей разрумянившейся щекой по моей шелковистой юбке. – Ах, ты благоухаешь грезами… Ущипни меня, если я сплю! – шепчет он в затуманенном чувстве.
Нарочито сильно щипаю его за плечо.
– Ай-яй-яй, Сирин!!! Ты все еще сердишься на меня?! Прости! – восклицает Рати, морща свой маленький носик. – Но ярость твоя все равно самая прекрасная из всех, что я когда-либо испытывал… – он снова опускает голову на мои колени, прикрывая глаза. – Ущипни меня столько раз, сколько пожелаешь! Я все равно приму это за благо…
Сидя в неярко освещенной столовой величественного имения, я не переставала дивиться красоте окружавшего меня декора. На стенах висели искусные гобелены с сюжетами древних празднеств, их выцветшие цвета придавали особую таинственность помещению. Свечи подвесных канделябров отбрасывали приглушенный свет, порождая на стенах плавающие тени.
Передо мной простирался массивный обеденный стол из темного дерева, отполированный до зеркального блеска. По его сторонам сидели четверо юношей, каждый из которых был более привлекательным, чем предыдущий. В их взглядах мелькали отблески чего-то первобытного, необузданного, что вызывало во мне приступы волнения. Они были зверолюдьми, существами ночи, а я – простой смертной среди них.
Я беспокойно заерзала на своем месте: лавандовое атласное платье стало казаться слишком откровенным под их напряженными взглядами.
На ужин было предложено необычное для волколаков кушанье – свекольный суп с запеченными овощами и картофелем.
Нерешительно беру серебряную ложку. Она кажется мне инородной в руке, так непохожа на деревянную утварь, что мы держим в деревне.
Аромат, доносящийся из тарелки, был манящим – пряный букет специй и трав, от которого у меня заныло в животе.
Волколаки пристально наблюдали за мной, пока я осторожно пробовала блюдо, – выражения их лиц не поддавались прочтению.
Мне