Фабьен с безразличием взирал на парня.
– Ты ведь наверняка знаешь имя, – сказал он. – Имя друга. Назови мне его.
Парень, не в силах отвести взор от своего изуродованного спутника, покачал головой. Его глаза застыли от ужаса.
Фабьен подошел к столу с инструментами.
– Только… только Кальдерон знал! – вдруг выпалил юный узник. – Он сказал… мы получим известие.
Фабьен достал из-под рубашки бумагу с шифром, изъятую при аресте заговорщиков.
– Это? – спросил Фабьен, указывая на шифрованные строчки.
– Я такой бумаги прежде не видал, – прошептал парень.
Фабьен допускал, что мальчишка не врет. Этот малец заговорит, обязательно заговорит. Нужно лишь еще немного его «подбодрить».
Повернувшись к столу, Фабьен взял молоток и клещи, покачал ими в воздухе, словно проверяя их вес, затем перешел к связанному узнику. Оглядел тело, выбирая, откуда лучше всего начать. Он ударил молотком по культе, расплющив кость. Узник, до этого пребывавший в полубессознательном состоянии, очнулся и испустил душераздирающий крик. Парень взвыл от ужаса.
Далее Фабьен пустил в дело клещи, раздробив несчастному оба предплечья. Он сжимал рукоятки клещей, пока кости не хрустнули, как лучинки для растопки. Покончив с предплечьями, глава королевской полиции взялся за пальцы, которые ломал по одному, неторопливо и методично. Бедняга бился в ремнях, умоляя Бога сжалиться над ним. Фабьен улыбался, ощущая свое могущество, но не желая оказывать милосердие этому искалеченному мерзавцу. Мальчишка ревел в голос. Слезы вперемешку с соплями текли у него по щекам и подбородку.
Минут через десять пленник отдал Богу душу. К тому времени узнать его можно было лишь по копне волос на голове.
Фабьен бросил щипцы на стол, подошел к рыдающему парню и вытер окровавленные руки о его камзол.
– Когда я вернусь, ты назовешь мне имя, – почти отеческим тоном произнес Маршаль.
Генриетта вышла из купальни. Вода ручейками стекала по ее белоснежным чувственным грудям, лилась на плоский живот и по-женски округлые бедра. Генриетта провела рукой по мокрым, выгоревшим на солнце волосам, стряхивая с них капли. К ней тут же устремились две фрейлины, облачили в халат и повели к двери домика, находящегося рядом с большой купальней.
Купальня и домик стояли посреди зеленой лужайки, ниже королевского охотничьего замка. Окруженный фруктовыми деревьями