– Не к лицу вопрошать мне, о вестник, покорен я слову Всесильного – но ответь же: зачем ты тогда так воззрил на несчастного?
– Я смерти тень, небытие, суде́б конец – по воле рока, по исходу дней; куда являюсь – замолкает стук сердец, я души исторгаю из людей. И получив Единого приказ, я прибыл очертить того купца пределы – и был несказанно сегодня удивлён, когда нашёл его не в той далёкой стороне, а всё опять же в сих уделах…
Хедин умолк, отпивая из кружки глоток.
– И суть того сказания проста: не миновать нам своей смерти. Кто от неё бежит, стремится избежать – на деле в вечном круге устремляется навстречу.
– Мне отец тоже что-то подобное в детстве рассказывал… – Бородач взял кувшин, наполняя себе с гостем кружки нано́во, – только малость попроще. Не так вот красиво… Ты угощайся – колбасы копчёные тают во рту, из убоя осеннего мясо.
– Спасибо, – Скутлкъёре отрезал себе пару толстых кружков от кольца.
– А кому жернова ты везёшь? Жирный Гицур решил обновить свою мельницу?
– Нет – Харл Тихий с Дубовой горы.
– Не слыхал про такого.
– Нездешний он сам, лет за двадцать как прибыл туда из каких-то уделов на севере. Я не распытывал в душу, а он и не лез раскрывать свою тоже…
– Я понял, почтенный. А жёрнов отменный! Ты где такой взял? Из Высокой Дубравы рубил камнетёс?
– В ходагейрде конечно. Такого в Дубраве не водится камня.
– Да как ты успел туда сплавиться? Ты же вниз не ходил к Вестрэсъёлхёфне летом!
– А потом ещё морем до устья Широкой… ага! По Бобровой до во́лока через хребет, а там вниз по течению Топкой. Ну, подрали кишки́ – зато ближе в пять крат, и на месяц скорее.
– Тихо на волоке?
– Тихо. Всех разбойников воины ёрла срубили под корень, хоть хрингур ложи на тропе – через месяц отыщешь нетронутым.
– А в ходагейрде чего? Почём рыба и мёд? Есть ли новые подати к торгу?
– Где ты видел войну, чтобы подати вовсе не выросли?
– Да нигде, как известно… – хмыкнул Скегге.
– Воск в ходагейрде в цене, если что. Могу взять на продажу весною запасы, раз нужно.
– Сговорились! Но лучше б к зиме, если снова отправишься. К долгой но́чи и свечи охотней идут по рукам для домов и чертогов.
Хедин налил себе новую кружку, смакуя напиток – долго-долго глотками вкушая волнительный хмель его прежнего дома. Затем пристально глянул на Хеннира.
– Как на торжище летом там был, повстречался мне некий южанин.
– Южанин?
– С лица как из средних земель, из дейвонов – но меня не обманешь, сам с юга рождением.
– Может Аснар, мой зять? Или брат его Фроди?
– Не они. Был на службе у дома владетеля, но не из данников.
– Точно уж не они… – фыркнул Скегге.
– Он как сам услыхал, что бываю я тут, в Хейрнабюгдэ – стал расспрашивать кое о ком из твоих…
– Как хоть звался он? Сам был откуда?
– Имя