Сомдет Чаопрайя пялится на пружинщицу ошалело, как корова, которую ударили по голове, перед тем как забить.
Андерсон хмурит брови и, к своему удивлению, тоже переживает.
– Ну нет, не станет он статусом рисковать. По крайней мере, из-за пружинщицы.
– Как знать – репутация-то у него небезупречная. Говорят, очень любит развлечения. При прежнем короле он был не такой, как-то держал себя в руках, а теперь… – Карлайл замолкает и, кивнув в сторону девушки, замечает: – Не удивлюсь, если японцы скоро сделают ему такой вот подарочек от чистого сердца. Сомдету Чаопрайе не отказывают.
– Взятка.
– Как и всегда. Но эта окупится. Говорят, он уже заправляет почти всеми делами во дворце, прибрал к рукам большую власть. Дружба с ним – хорошая страховка на время следующего переворота. Вот смотри: на первый взгляд все тихо-спокойно, но под ковром идет большая драка. Мир между Прачей и Аккаратом ненадолго – они точат зуб друг на друга с самого двенадцатого декабря, – говорит Карлайл и, помолчав, добавляет: – Если надавим где надо – то поможем решить исход дела.
– Это дорого встанет.
– Ну, твоим-то вряд ли. Немного золота и нефрита, чуток опиума. – И добавляет тише: – По вашим меркам, так вообще дешево.
– Хватит торговаться. Будет мне встреча с Аккаратом или нет?
Карлайл хлопает Андерсона по спине и хохочет:
– Обожаю работать с фарангами – вы такие прямолинейные! Не переживай – все уже устроено. – Он шагает к японцам и окликает Аккарата. Министр пристально смотрит на Андерсона – тот делает ваи – и, как подобает людям его ранга, отвечает на приветствие едва заметным кивком.
За воротами министерства Андерсон окликает Лао Гу и уже хочет ехать обратно на фабрику, как с разных сторон к нему подходят двое тайцев, берут под локти и куда-то ведут.
– Сюда, пожалуйста, кун.
На мгновение он решает, что схвачен белыми кителями, но тут замечает дизель-угольный лимузин. Пока его сажают в машину, Андерсон, борясь с паранойей, думает: «Хотели бы убить – выбрали бы время поудачнее».
Дверцу с треском закрывают, и он замечает, что напротив него сидит и сияет улыбкой сам министр торговли Аккарат.
– Спасибо, что составили мне компанию.
Андерсон оглядывает салон: прикидывает, сможет ли сбежать, или водитель запер все замки. Худшее в любой работе – разоблачение, когда внезапно обнаруживаешь, что всем вокруг известно о тебе слишком многое. Вспомнить хотя бы Финляндию – как Питерс и Лей отчаянно брыкались, вися в петле над толпой.
– Кун Ричард рассказал, что у вас есть некое предложение, – подсказывает Аккарат.
– Думаю, мы с вами имеем общие интересы, – медлит Андерсон.
– Нет, – решительно мотает головой министр. – Последние пятьсот лет ваш народ пытался уничтожить мой, и ничего общего у нас быть не может.
Осторожно