Куда хлеще дела обстоят тогда, когда голова у неё не на месте: резко становится не то, что вредной, а истеричной. Постоянно интересуется, где она, когда мы поедем домой и как я её нашёл. Страдает от галлюцинаций: ей часто кажется, что кто-то приходит по ночам, щипает её, бросает на пол и избивает. Рассказывая это, она цепляется за мой свитер, рыдает и просит увезти её отсюда. Иногда достаточно просто покивать, дать ей лекарство и заставить спать, иногда она начинает кричать, резко впадая в крайне неадекватное состояние, и мне хочется поскорее уйти оттуда. Как я понял, она страдает ещё и от физических галлюцинаций: ей постоянно кажется, что она задыхается. Но как бы я не старался ей помочь, лучше не становится, и это очень больно. В самые неожиданные моменты она начинает звать кого-нибудь: родителей, каких-то непонятных людей и, что самое страшное и грустное – сына. Я не понимаю, что мешает ему приехать и поухаживать за ней. При всей моей любви к ним обоим, я не могу сидеть с ней круглосуточно: у меня есть работа и своя семья в конце концов.
Надеюсь, это совсем скоро закончится. Очень жду его и искренне надеюсь на то, что он наконец-то останется здесь, в Тихе, как и пообещал ей.»
Глава 9. Солнце и Луна
Утром того же дня на пороге дома миссис Твайс, вдовы покойного Джереона, объявился неожиданный гость. На фоне родного города, утопающего в собственной сонливости, почти сливающегося с серостью накрывшего его неба, этот человек выглядел неуместно. Он казался слишком чистым и новым, контрастируя с ветхостью домов и заборов, обветшалой краски и заросших огородов. По деревянным ступеням крыльца нетерпеливо постукивала трость, а тонкие пальцы настойчиво жали на дверной замок. Привычное одеяние сменил чёрный свитер и такого же цвета широкие брюки. Аккуратная укладка несколько попортилась от того ничтожного количества влаги, что успело попасть, пока мужчина не спрятался под козырьком. Во второй руке гостя болтался цветастый узорчатый пакет. Содержимое предназначалось для самой юной жительницы квартиры – Каисы. Корбл смотрел на интерьер веранды с неподдельной тоской, рассеянно качая головой. Бедный ребёнок, – думалось ему, – очень больно переживать такое в осознанном возрасте.
Наконец, железная дверь отворилась и из квартиры бабочкой выпорхнула девочка. Она казалась такой же лёгкой, как и её малахитово-зелёное платье. При виде гостя Каиса оживилась, поспешив впустить его. Ещё больше приободрял подарок, явно предназначавшийся ей. Маленькая ручка обхватила другую, длинную, аккуратную, словно вырезанную из камня. Отныне в доме Твайсов царила совсем другая атмосфера: мистер Уэнделл отчётливо улавливал шлейф скорби