Письмо от дяди Пети! Тимошка прямо подпрыгнул от радости. Зря Досифея Никандров-на слёзы напророчила. Какая тут печаль, если долгожданная весточка голубем прилетела. Он припустил домой во все лопатки, не замечая, как из-под его башмаков фонтаном разлетаются грязноватые брызги петербургских луж, до колен обляпывая свежепостиранные брюки.
– Нина Павловна! Нина Павловна! Правда, что нам от дяди Пети письмо пришло? – выкрикнул он, с лёта перемахнув порог квартиры.
– Правда, Тима, – тускло отозвался непривычно тихий голос хозяйки, и он услышал, что Нина Павловна плачет.
24
Тимошка почувствовал, как у него пересохло во рту и ноги стали ватными.
– Письмо про дядю Петю? – ожидая ответа, он смятенно посмотрел на Нину Павловну.
Она кивнула, не выпуская из рук продолговатого конверта с коричневой маркой:
– Да. Не хотела тебе говорить, да шила в мешке не утаишь. Беда у нас. Пётр Сергеевич заболел холерой.
От такого известия у Тимошки земля ушла из-под ног: дядя Петя сейчас болен, лежит в бреду, не пивши, не евши, а он, Тимошка, ничем не может ему помочь. А вдруг дядя Петя уже умер? От такой ужасной мысли у Тимки даже голова закружилась. Нет! Этого не может случиться! Господь не допустит, чтобы он стал сиротой ещё раз и снова из-за этой проклятой холеры! Дядя Петя должен обязательно поправиться, ну что ему стоит, ведь он доктор.
Мальчик почувствовал, как сзади его мягко обняли чьи-то ласковые руки, и понял, что его жалеет Танюша, которая сквозь пелену своего безмолвия смогла ощутить его отчаяние.
– Юрий Львович сегодня будет телефонировать в канцелярию генерал-губернатора и постарается узнать все подробности, – пообещала Нина Павловна, – нам надо немного подождать.
Легко сказать «подождать»! Часы ожидания, казалось, никогда не закончатся. Сначала Тимошка без дела слонялся из комнаты в комнату, изредка поглядывая на притихшую Зиночку. Потом попросил кухарку Нюшу поручить ему почистить картошку и долго скоблил тупым ножом свежие лохматые клубешки нового урожая. Каждой картофелине он придумывал своё имя и с каждой разговаривал о своей беде.
– Понимаешь, Катя, – шептал он крутобокому розовому клубню, – холера – это очень плохая болезнь, но фельдшер Яков Силыч мне рассказывал, что её уже умеют лечить.
Картофелина Катя внимательно слушала его, посверкивая чисто вымытыми боками, но не возражала. А картофелина Дуся капризничала и ни за что не хотела чиститься, поэтому Тимошке пришлось взять более острый нож. Когда он выковыривал глазки из картофелины Муси, раздался телефонный звонок. Тимошка молнией выскочил в прихожую, где стоял телефонный аппарат, и схватил телефонную трубку, хотя делать это детям категорически воспрещалось.
– Алё, Нина? – раздался в трубке голос Юрия Львовича.
– Нет, это я, Тимошка, – чуть