Яд – закричал кто-то рядом. Со всех сторон к нему ринулись люди, а я словно приросла к полу и очнулась только тогда, когда его громила охранник резко повернулся в мою сторону и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Еще бы, ведь я только что собственноручно отравила того, кого знала с детства.
Убийца! Я всхлипнула и бросилась не на помощь ему, а прочь.
Сожаление, чувство вины, разъедающее тебя словно яд, выработанный собственным организмом – чужого не надо! – раздирающий на молекулы.
Ночь. Дорога. Фонари. Искрящиеся снежинки первого снега. Визг шин позади. И я уже вижу на дороге свою тень, бросаемую от приближающегося света фар. Хлопок. Удар. Яркая вспышка перед глазами. Я словно тряпичная кукла лечу к обочине, немея, умирая, не чувствуя ничего от боли…
Людмила вернулась через минуту. Ловко справилась с ее венами и вновь вплотную приблизила лицо.
– Что говоришь? Ну-ка, я слушаю!
– Боль ушла. Осталось лишь чувство вины, что застыло во мне, превращая в лед. И теперь я не могу и пошевелиться. Мое тело – пленник в сосуде сожаления. Как мне жить, если по моей вине…
– Ах вот оно что! – прошептала Людмила, разбирая слова через раз, но услышав главное. – Главврач значит прав, твои показатели в норме, но из-за пережитого стресса мозг пока отказывается давать команду говорить и двигаться. Ну, ничего, значит восстановишься. Если не сказочки все это. А то знаешь, есть и еще другая, не официальная так сказать версия. Знаешь какая? Что с головой у тебя не все в порядке. Тронулась умом. Отсюда и галлюцинации и речи вот эти. Лежал тут у нас как-то товарищ, так он и во сне и на яву себя генералом инопланетных войск объявлял. И так правдоподобно говорил, что сейчас в дурке лечится. Ох, несчастная девка! И за что тебе такое в твои то годы. А лет то тебе сколько? Семнадцать? Двадцать? Двадцать пять? Вот ей богу не пойму.
Девчонка снова молчала. Глаза закрыты. Губы бездвижны.
– Уснула? Ну как всегда…
Дыхание ровное. Пульс успокоился до обычной частоты.
– Ладно, спи, фантазерка. Время покажет кто прав.
Глава 3
– Товар не сдох, – прошептал Борис и чуть прикрыв трубку рукой, посмотрел по сторонам. – В себя пришла, говорю, – повторил он зло и замер, выслушивая собеседника.
В трубку ему что-то отрывисто заговорили. На лбу Бориса выступили капельки пота. Он зло дернул плечами и сухо добавил:
– Понял. Сделаю.
Отключил связь и как раз во время, дверь распахнулась, и в коридоре появился главврач с незнакомым парнем – около тридцати, высокий и широкоплечий, одет с иголочки, только вот хромает и на лице его то и дело появляется страдальческое выражение. Борис окинул его презрительным взглядом и, не желая встречаться с ними нос к носу, поспешил ретироваться. Так и быть, к лысой из третьей палаты он наведается чуть позже. Без свидетелей.
***
Руслан зашипел от боли, что скрутила все его внутренности в тугой узел. Может зря он отказался от каталки и упрямо пошел сам. Говорят, от его новенького внедорожника