Я замираю, забывая как дышать. Вдохнула наполненный ароматом цветов воздух секунду назад счастливой беззаботной девушкой и забыла выдохнуть. Потому что той дурочки больше нет.
Она поражена громом и молнией. Она обесточена. Она унижена и убита.
И она – это я. Та, что рассыпалась в секунду на атомы.
С тихим выдохом, переходящим всхлип припадаю к щелке не до конца закрытой двери.
Аромат цветов больше не ощущается.
Солнце не светит так ярко в панорамные до самого пола окна.
Мир не красочный и многообещающий. И даже это платье на мне, черное, обтягивающее фигуру, усыпанное сотнями кристаллов и блесток, от модного дизайнера – больше не слепит глаза и не кажется совершенным.
Колючая ткань, царапающая кожу.
И его движения на ней – резкие и чуть грубоватые от затмевающей их страсти – словно ножом выскребающие меня изнутри.
– Давид? – Шепчу я тихо, себе под нос, ловя губами соленые слезы. – Давид?! – мой голос хрипит и разрезает воздух будто наждачкой….
***
Собрав себя в бесформенную кучу, дрожащими руками толкаю дверь и замираю на пороге. Пальцы правой руки все так же сжимают подарочную коробку – золотые часы c вкраплениями бриллиантов, лимитированная коллекция, мой для него подарок. Подарок перед расставанием, длинною в три месяца, на то время, пока будет длиться мой гастрольный тур по Европе. От меня часы, от него – измена.
Какая милота!
Может, не зря сестра говорила, что часы дарить плохая примета, к расставанию. Но ведь я еще и подарить их не успела, да и при чем здесь это. Мой воспаленный мозг от увиденного и постепенно осознающий всю грязь этой истории выплескивает миллиард бредовых мыслей, пока я стою посреди комнаты с идиотским видом униженной, обманутой и оскорбленной.
Как низко. И мерзко. И больно.
Он неуклюже спрыгивает с нее, я вижу ее раздвинутые чуть ли не в шпагате ноги, его…
Отвожу взгляд, прикрывая ладонью рот. Меня тошнит. От этих видов. От его голоса. От ее рыданий. Как быстро из нее полились слезы, сменяя стоны.
Моя Алина. Моя старшая сестра.
Мой Давид. Жених.
Тот, кого я увидела ровно полгода назад и пропала. Уже на второй день знакомства он предложил мне выйти за него замуж. И я, ни секунды не раздумывая согласилась. И все это время наши родители готовились к роскошной свадьбе на пять сотен гостей.
– Полина-а-а! – застонал он громко. Зло. Едва ли не раздосадовано. – Какого хрена ты здесь делаешь?
В его комнате? Которую дура уже считала своей. Действительно.
Я делаю шаг назад и упираюсь спиной в дверной косяк. Глаза все так же закрыты. Руки дрожат. У меня завтра начало гастрольного тура. Мои пальцы живут по двадцать часов в сутки на клавишах пианино. Я и Мюнхенский симфонический оркестр одно целое последние пять лет. Мне всего двадцать, но я уже чуть ли не мировая знаменитость. А все потому, что с пяти лет жила черно-белыми клавишами