Обратите внимание на то, что я их не называю бабами, а мог бы. Внутренний мир школьника, независимо от того в каком классе он учится, гораздо богаче внешнего, предназначенного для всеобщего обозрения.
Про себя я мог называть нравившуюся девочку как угодно. В моих о ней размышлениях она была самой лучшей, самой красивой, и, конечно, она была настоящей принцессой, но это оставалось в моём сердце, куда доступ для всех был закрыт. Когда же мы общались с пацанами или бузили всем классом, то прекрасная принцесса и прочие русалочки назывались просто и лаконично – бабы.
Сложно быть объективным в полной мере, описывая свои чувства и переживания в столь юном возрасте, но я стараюсь не вносить в воспоминания суждения взрослого человека. Однако слова, о которых я тогда не имел представления, а если и знал, то не мог ими пользоваться, приходится применять. Иначе не получится повествования. В то же время некоторые слова, применяемые нами в детстве, приводят меня сейчас в недоумение.
С какого возраста мы к ним так обращались – не помню. Возможно, с первого класса. Сейчас меня это обстоятельство коробит, а тогда это было обыкновенным делом. Бабы – и всё тут. Да они и сами себя так называли. «Бабы, шестого не будет, Людмила заболела, пошли в кино сходим!» или «Эй, бабы, давайте с пацанами в пионербол сыграем, опять кучу-малу устроим».
Писклявые бабы в белых фартуках, с кружевными воротничками и манжетками, с бантиками в жидких косичках, прилежно сидели на уроках, аккуратно сложив ручки на парте. Те, кто знал ответ на заданный учителем вопрос, судорожно трясли кистью руки, а те, кто не знал, были спокойны итоже тянули руку за компанию: мол, и я знаю. На перемене кто-нибудь из них вопит: «Дурак, а ну отдай, я всё Светлане Николаевне расскажу!» и треснет обидчика учебником по макушке.
Когда девочки были совсем маленькие, то носили звёздочки с изображением Володи Ульянова на груди. На смену значкам пришли пионерские галстуки – их завязывали на шее. На переменках наши бабы успевали играть в классики и скакалочки. К сожалению, они не любили фотографироваться, и когда я направлял фотик, пытаясь остановить мгновение, они резко отворачивались или закрывались портфелями. Поэтому и фотографий того времени очень мало. Они росли быстрее нас, а некоторые из них становились похожими на женщин, но только маленьких.
Девчонки были очень стеснительными на