16 апреля Джонатан Свифт писал в восхищении своему другу Томасу Тикеллу[8]: «Сегодня я видел дикого мальчика, чье появление стало поводом для доброй половины наших разговоров в последние две недели. Он живет на попечении доктора Эрбат-нота, но Король и двор настолько заинтересовались им, что Принцесса до сих пор хотела бы получить его себе». Королевская невестка принцесса Каролина с самого начала воспылала такими чувствами к молчаливому безответному мальчику (это именно ее часы Питер пытался нацепить на уши, и именно ее черное бархатное платье с бриллиантами так ему понравилось), что она просила у короля разрешения ввести мальчика в круг ее приближенных. И в самом деле, перспектива увидеть мальчика-дикаря приводила в состояние возбужденного интереса всех придворных дам, о чем также в весьма едких выражениях писал Свифт:
Это столь юное существо стало поводом для разочарования придворных дам, собравшихся в гостиной, которые ожидали покушения на свою честь и невинность. Так и есть, он попытался поцеловать юную леди В-ль – ей сразу стал завидовать весь круг приближенных: как же, ведь в нем – сама Природа, в своей высшей красоте…
Его Величество не остался равнодушен к тому впечатлению, которое произвела «сама Природа» на жену его первого министра Уолпола. Король решил, что его юного подопечного совершенно необходимо цивилизовать. Первый шаг навстречу цивилизации был хорошо отработан империей в процессе колонизации иностранных земель: 5 июля в саду доктора Эрбатнота Дикого Питера крестили.
– Давай! – кричу я. – Все готово!
Еще разок, на всякий случай, проверяю рукой температуру воды. Мы уже все перепробовали: играть с ним в ванне, читать книжки про купание, самим мыться на его глазах, чтобы он убедился, что ничего страшного в этом нет, и что-то еще… Не сработало ничего. Он это ненавидит, он этого боится, и у нас получается искупать его только вдвоем. Приходится просто сгребать его в охапку и делать все как можно быстрее.
Дверь ванной открывается, Дженнифер вносит Моргана. Он извивается вокруг ее тела, цепляясь за одежду.
– Ну вот, Морган, сейчас будешь чистенький.
– Ну пойдем, дружок, – говорит она ему. – Давай же. Отпусти ты мамину рубашку. Давай-давай-давай.
Он хнычет и смотрит вверх со страхом.
– Все хорошо, все в порядке. Сейчас будешь чистый-чистый. Мы быстренько.
– Все в порядке, малыш, все в порядке.
Морган переходит от мамы ко мне и теперь цепляется уже за меня. Над его голеньким телом журчит вода, и он начинает хныкать громче, пряча голову у меня на плече.
– Сейчас-сейчас, Морган, – я держу его голову, направляя воду на волосы. – Надо только смочить твои волосики. Вот так.
Дженнифер выдавливает немного детского шампуня. «Шам-пунь-чик, шам-пунь-чик», – напевает она. Мыльная пена стекает по его лицу.
– А-а-аааааа! – Морган кричит