– Вещи из карманов можете не вынимать. Решетка на металл не реагирует, две недели как сломалась.
– Спасибо за предупреждение, – улыбнулся Федор Николаевич. – Что касается правил, ты делал все правильно. Вот только лицо… Хотелось бы поприветливее.
Директора не оказалось на месте, и Мостовому ничего не оставалось, как обратиться к заместителю.
Глянув на удостоверение, та не стала задавать лишних вопросов.
– Не буду спрашивать, что заставило представителя уголовного розыска обратиться к столь важному для нас экспонату, как «Книга Царей», но уже то, что люди в погонах заинтересовались историей государства Российского, говорит о многом. Идемте. Познакомлю с человеком, который знает о «Книге Царей» все. Но для начала вы должны взглянуть на саму книгу.
«Наконец-то! – Подумал Мостовой. – Еще немного, и я смогу увидеть то, на что не дал взглянуть во сне Грозный. А еще я буду знать о «Книге Царей» то, чего не знал сам царь».
Ознакомление с экспонатом происходило при участии экскурсовода – молодой симпатичной девушки, недавно окончившей институт, робеющей при каждом вопросе, особенно когда Мостовой начал расспрашивать о стоимости книги и том, были ли попытки хищения.
Экскурсовод краснела, терялась, тем не менее, ей хватило пяти минут, чтобы донести до сознания гостя, насколько значимы в плане воспитания молодежи подобные экспонаты.
Столько же понадобилось времени, чтобы Федор Мостовой смог проникнуться гордостью за тех, кто создал книгу, за величие ее содержания, за то, что во времена царствования монархов к книге имели право прикасаться только сами монархи. Простому люду она была недоступна.
Дальше последовала бомбардировка фактами, касающимися восстановления книги. В это время Мостового посетила мысль: «Еще пара минут, и я сойду с ума от переизбытка информации».
Выручила заместитель директора.
– Ну что, ознакомление прошло успешно? – произнесла та, сверкнув очками.
– Не то слово, – поспешил заверить Мостовой.
– В таком случае прошу следовать за мной.
Идя по коридору, заместитель директора представляла собой эталон загадочности: подергивание плечами, поправка прически и особенный взгляд, хитроватый настолько, что Мостовой стал ощущать себя похожим на экспонат.
Миновав один зал, вошли в другой. Прошли по коридору, свернули направо, спустились двумя этажами ниже.
Дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» открылась так, будто спала – нехотя и со скрипом.
Назвать подвалом помещение, в которое привела заместитель директора, у Мостового не повернулся бы язык. То была не просто комната, то было пристанище волшебства. Обилие света, белый потолок, белые стены придавали мастерской столько восторженности, что смотреть приходилось широко распахнутыми глазами. Нечто подобное Мостовой испытывал, когда попал в отделение реанимации. Недоставало капельниц, а также всего того, отчего по спине начинали бегать мурашки.
– Мы