– Так она – тоже? – насторожился Александр.
– Нет, Жанна не постригалась. Пожила трудницей, послушницей, а потом не выдержала, вернулась в мир. А Марину, видишь, на этот раз не увела за собой. Но не забыла. Когда мы с ней случайно встретились, сообщила, хотя я не спрашивал, что Марина постриг приняла. Так, чтобы досадить. У меня тогда тоскливо на душе было и без неё, а тут такая новость. Ладно, думаю, что поделать, судьба. А когда через четыре года увидел Марину в обычной одежде, не поверил глазам. Вот тогда-то мы заново познакомились.
– Да, помню ваши с отцом споры про каноны. Всё удивлялся, чего это ты влез в такое. Могут ли монахи в мир вернуться, про любовь рассуждали. А ты всё подавал отстранённо, теорией якобы интересовался, научные споры вёл. И отец так думал, довольный ходил – думал, что ты за ум взялся. А потом долго не мог в себя прийти, когда ты объявил, что женишься гражданским, а не церковным, браком на Марине.
– А как иначе? – пожал плечами Фёдор. – Церковь не венчает, как они говорят, «монахов-расстриг». Я же в разные инстанции обращался. Все сочувствуют, говорят, что понимают по-человечески, но формального согласия дать не могут – канонически запрещено, мол. По мне – чистой воды фарисейство.
– Не мне судить, – уклонился от оценок Александр, – Но отец с матерью ещё и по другой причине беспокоились. Говорят, такие браки не бывают счастливыми – дети, если и не болеют, то вырастают искалеченными духовно. А им же внуков хочется.
– А много сейчас счастливых браков? Видишь, мир катится в бездну, так нужно же помогать друг другу, а не подталкивать.
Марина вернулась в комнату и тихонечко присела рядом с Федей. Александр подумал, что многие были бы счастливы иметь такую жену – скромную, тихую, красивую, трепетно любящую мужа, живущую только семьёй и работой. Даже на людях Марина не отходила далеко от любимого «Феденьки» и светилась от счастья, когда он говорил ей что-то ласковое или легонько трепал за плечико. Словом – идеал жены. Таких в мире единицы, а то и нет совсем. «В миру, а не в мире!» – поправил бы отец. Он до сих пор стоял на своём.
– Мы тут твою историю обсуждаем, раз уж ты про Жанку вспомнила, – сказал Фёдор. Затем снова повернулся к брату. – Знаешь, меня многое в этой ситуации задело за живое. Например, все начальники церковные рассуждали про послушание, важность соблюдения традиций, а сами? Ведь Марина не хотела пострига, только сил не хватило устоять, когда давить начали. Даже поехала к старцу вместе с сёстрами,