– Дачница, соседка Нины. Она упросила меня провести ее сюда.
– Звать как? – князь учтиво склонился к ручке, предварительно наградив посетительницу чарующим взглядом темных глаз.
– Княгиня Александра Тарусова.
– Простите, ваше сиятельство, но сесть только постель.
Князь был взрачен[62] и породист, как орловский рысак, по-русски говорил с небольшими затруднениями и сильным кавказским акцентом, что лишь усиливало его шарм.
– Ничего, я постою.
– Ася? – Урушадзе обернулся к Нине.
– По-прежнему больна, ваше сиятельство.
– Ты сказала, что я не крал?
Нина кивнула:
– Ася знает. Просила передать, что по-прежнему любит вас. Но граф Андрей требует развода…
– Козел его дери…
Первые же слова и взгляды, которыми обменялись князь с Ниной, окончательно убедили Сашеньку в том, что меж ними нет никакого романа.
– На той неделе суд, – напомнила девушка. – Ася умоляет вас нанять адвоката.
– Нет, я не крал и доказывать это не стану. А хоть и крал… Деньги мои.
– Вы правильно говорите, князь. Но в суде нужен адвокат, хороший адвокат. Против вас улики и самовидец, – повторила Сашенькины аргументы Нина.
– Какие улики? Халат – улики? Любой мог надеть.
– Но это ведь ваш халат? – не удержалась и таки встряла княгиня, заметив, что Нина пасует перед упертостью Урушадзе.
– Мой! И что? А если бы вор в Мишина коляска сел? Калеку обвинили?
Какая неожиданная версия. На калеку и вправду никто не думает. А вдруг этот Михаил только изображает немощного? Нет, чушь. А вдруг нет? Предположим, Михаил ограбление задумал, а осуществил его другой, кто-то из слуг? Эту идейку следует обдумать.
– Я правильно поняла вас, князь? – переспросила Сашенька. – Предполагаете, что вор пробрался в вашу комнату, надел халат и отправился в кабинет графа?
– Так и было.
– Хорошо, допустим. А где были вы?
– Гулял. Спал. Погода хороший. Белый ночь, – князь от волнения путал падежи и склонения.
– Свидетели тому есть?
– Стая воробьев. Слушай, Нина, – князь раздраженно повернулся к девушке. – Кого ты привел? Прокурор двадцать раз такой вопрос задает. Где был, кто видел? Везде был. Никто не видел. Воздух дышал. Верхний парк, Нижний парк.
– А «кольт» где нашли? – не унималась Сашенька.
– Княгиня, я вас не звал. С вами не знаком. Вы – не священник, я – не на исповедь. Прошу простить. Прощайте, дамы. Благодарю за визит. Нет, Нина, постой. Ответь как маме. Почему Ася не придет? Я люблю, скучал очень.
С кем же провел Урушадзе ту ночь? Как бы заставить его проболтаться, проговориться?
Эврика! Кавказцы – эмоциональны. Надо вывести его из себя.
И, понимая, что Нина сейчас снова соврет про мнимую Асину болезнь, Сашенька выпалила:
– Асю к вам не пускают.
И добилась своего:
– Кто? –