– То и значит. Ругаются, как мама с папой.
Молодежь весело рассмеялась.
Сашенька поспешила переключить всеобщее внимание на Меншикова:
– Екатерина Первая процарствовала всего два года. После ее кончины перед Меншиковым встал вопрос: кого сажать на трон? Кто столь же послушно, как Екатерина, будет выполнять его волю? Дочь ее, Елизавета? Нет, чересчур своенравна. Другая дочь, Анна? Но она замужем в далекой Голштинии. Выбор пал на малолетнего сына убитого по приказу Петра Первого царевича Алексея. Шел ему двенадцатый год.
– Если он малолетний, я тогда какой? – пробурчал Володя, давно считавший себя взрослым и любивший при случае вворачивать фразу «давным-давно, в далеком детстве…».
Сашенька дернула сына за ухо, чтоб не мешал.
– Меншиков обручил Петра Второго со своей шестнадцатилетней дочкой Марией. Теперь, казалось светлейшему, император целиком в его власти. Но мальчишка оказался хитрецом. Заручившись поддержкой Долгоруких, сбежал от Меншикова и тотчас отдал приказ его арестовать. Александра Даниловича лишили всех званий и титулов, конфисковали поместья, в том числе Ораниенбаум, и вместе с семьей отправили в ссылку, сначала в Раненбург[59], а потом и вовсе в Сибирь. Там некстати началась оспа, от которой первый владелец Ораниенбаума умер.
– Ну что, айда в Верхний парк? – предложила Нина.
– Нет, – заныл Володя, – хочу домой, к Обормоту.
– Значит, в Верхний парк сходим завтра, – решила Сашенька. – Там я вам расскажу про второго владельца Ораниенбаума. Согласны?
– А поехали завтра в Кронштадт. На пароходе, – неожиданно выпалила Нина.
Что за девка! Нет бы сперва посоветоваться. Вдруг у Сашеньки другие планы? Княгиня набрала воздух, чтобы настоять на своем, но не тут-то было.
– Давайте! – Вскричал Женя. – Кто «за»?
Все подняли руки. Сашеньке пришлось улыбнуться и пролепетать:
– Какая чудная мысль…
Всю прогулку Сашенька ждала, что Нина заведет разговор про Урушадзе. Ведь давешний вопрос про Дмитрия Даниловича был лишь затравкой к обстоятельной и серьезной беседе, в ходе которой многое, если не все, прояснится в таинственном ограблении графа Волобуева.
– Александра Ильинична, можно вас на два слова? – сказала Нина, прощаясь возле домика.
– Конечно.
– У меня просьба.
– Какая?
– Проведите меня в тюрьму, – огорошила княгиню Нина.
Сашенька не ожидала, что так сразу, не таясь, не извиваясь, девица признается в связи с арестованным князем.
– Но зачем? – спросила она вкрадчиво.
– Я несовершеннолетняя, одну меня не пустят. Только со взрослым.
– Князя Урушадзе желаешь навестить?
– Да.
– Зачем?
– Ася попросила.
«Лжет», – поняла Сашенька.
– Почему бы ей самой к нему не сходить?
– Ее не пускают.
– Кто? – удивилась Сашенька.
– Граф