В печати и правительственных кабинетах развернулись дискуссии. «Женский вопрос», как водится, принялись решать мужчины. Естественно, в свою пользу. Ведь эмансипация грозила перевернуть, уничтожить привычный им уютный мир, в котором женщина, кем бы ни была, от них зависела. Противники равенства полов изощрялись, придумывая аргументы: пугали общественность грядущим исчезновением семьи, деторождения, наступлением эпохи разврата. Но самым простым и популярным тезисом было отрицание у дам умственных способностей, которыми якобы наделены одни мужчины!
– Неужели наука научилась ум измерять? – язвительно спросила Юлия Васильевна.
– Представь себе.
– Раз способна измерить, значит, может сравнить. Вот ответь честно: кто из нас умней, я или княгиня?
– Я! – рассмеялся Четыркин. – Из вас двоих умней я.
– Прошу вас, не ссорьтесь, – вмешалась в перебранку Сашенька. – Глеб Тимофеевич, готова признать, что глупа, только объясните, зачем Урушадзе сбросил с балкона лестницу? Для меня сие загадка.
– А для меня, естественно, нет, – расплылся Четыркин. – План у князя был таким: пробраться ночью в кабинет графа, украсть облигации, разбить окно, выпрыгнуть в сад, обежать дачу, забраться по веревочной лестнице обратно, открыть дверь в коридор и присоединиться к домашним, которые неминуемо проснутся от звона разбитого стекла и соберутся в кабинете графа. Понятно?
– Теперь да. В этом случае на Урушадзе никто не подумал бы.
– Верно.
– Но тогда не ясно другое.
– Что именно? – снисходительно поинтересовался Четыркин.
– Почему Урушадзе отступил от плана? Окно разбил, в сад выпрыгнул, а обратно в дом взобрался лишь через десять часов?
– Э…
Глеб Тимофеевич поздно понял, что его, как глупого мышонка, загнали в ловушку.
Юлия Васильевна, еле сдерживая смех, спросила:
– Ну что, Глебчик? Утерли тебе нос? И всей современной науке заодно.
– Вовсе нет. Э… Урушадзе… Потому что…
– Все, Глеб, закончим. Сходи стаканчики отнеси.
– Мальчонке поручим. Вон, без дела мается.
– Сам сходи. Можешь пива еще взять.
Четыркин вздохнул, но пошел. Пива ему хотелось.
– Ваше сиятельство, Александра Ильинична, – как и в первый раз, Юлия Васильевна отослала Глеба Тимофеевича не без умысла. – Вижу по глазам, рассказ моего мужа заронил сомненья.
– Да нет, что вы, Юлия Васильевна.
– Не лукавьте. Если не Урушадзе, то кто?
– Кто?
– Глеб!
– Нет, что вы. Вы должны верить мужу.
– Должна.