Истории Бобинской школы в своё время большое внимание уделяла советская печать. Так, газета «Татарстан хәбәрләре» в 1922 году опубликовала статьи, где даётся высокая оценка деятельности этого учебного заведения. Галимджан Ибрагимов же с первых дней создания Академического центра принял меры для приобретения в фонд Академцентра рукописей мударриса этого Бобинского медресе.
Чем же вызван такой интерес к истории этой школы?
Бобинская школа наряду с другими передовыми школами своего времени прорвала стену мракобесия и аскетизма в порядках, установленных в татарских учебных заведениях. В начале ХХ века здесь наряду с Законом божьим ввели преподавание таких предметов, как русский язык и литература, французский язык, геометрия, физика, химия, астрономия, математика (алгебра, тригонометрия, арифметика), юриспруденция, рисование, биология и медицина. Изучались также татарский язык и литература, история, арабский язык и литература, турецкий язык и литература. Окончившие эту школу шакирды прекрасно владели русским языком (что видно из следственных материалов жандармского управления), свободно разговаривали по-арабски и по-турецки, довольно сносно знали французский язык. Сам же руководитель этой «религиозной» школы Абдулла Бобинский всё своё свободное время проводил над решением задач по алгебре и тригонометрии. Преподаванию русского языка в I–V классах отводилось здесь времени до 12 часов в неделю. В одной из рецензий на нашу работу говорится (зачёркнуто: Тем более странно звучит мнение Хасанова о том), что «Буби» мәдрәсәсе тулысынча дөньяви уку йорты булып китә алмаган, хезмәт ияләрен изүдә динне корал иткән буржуазия җәдит мәктәп-мәдрәсәләрендә дин укытуны саклаган» (далее зачёркнуто: 2-я страница рецензии Хасанова на нашу работу). Было бы нелогично требовать от медресе (духовной школы), чтобы там вообще не преподавали религию. Кстати, Закон Божий преподавался также и в университете, и никто не станет умалять из-за этого роль Казанского университета, давшего миру замечательных учёных. (Далее зачёркнуто: Например, Хасанов проводит неточную мысль по истории татарского просвещения ХIХ века. Он пишет, что «бары тик К. Насыйри, Х. Фәизханов кебек мәгърифәтчеләр… генә дөньяви, фәнни мәктәп-мәдрәсәләр булдыруны кайгыртканнар». Чтобы не быть голословным, откроем книгу проф. Гайнуллина «ХХ йөз татар әдәбияты», стр. 102–103. Там приводится проект Х. Фаизханова, где говорится: «Гимназиядә укымакта булган җөмлә фәннәр укылу өстенә голүме шәргыя вә гарәбия тәдрис ителер» (ягъни шәригать гыйлемнәре вә гарәп теле укытылыр). Сыйныфлар икегә аерылып, бер шөгъбәсе ислам голәмәсе юлы булып тәфсир вә хәдис, бәләгать мәгань вә бәян укытылыр».
Приписывать