Больше обсуждать было нечего. Лорд Гоуэри коротко суммировал выдвинутые против нас обвинения. Перечень предыдущих скачек. Отказ от использования хлыста. Показания Чарли Уэста. Деньги, поставленные на Вишневого Пирога. Указания тренера жокею с глазу на глаз. Фотография, подтверждающая сговор между Крэнфилдом и Хьюзом…
– Не имеется ни малейшего сомнения, что перед нами откровенный обман публики, играющей на тотализаторе… Ничего не остается, как лишить вас лицензии. Вы, Декстер Крэнфилд, и вы, Келли Хьюз, дисквалифицируетесь до особого уведомления…
Бледный и трясущийся Крэнфилд сказал:
– Я хочу заявить, что разбирательство носило вопиюще необъективный характер. Ни я, ни Хьюз ни в чем не виноваты. Вердикт чудовищно несправедлив.
Никакой реакции со стороны Гоуэри. Лорд Ферт, однако, заговорил второй раз за все это время:
– Хьюз?!
– Я ехал на победу, – сказал я. – Свидетели солгали.
Лорд Гоуэри нетерпеливо покачал головой:
– Расследование окончено. Вы свободны.
Мы с Крэнфилдом все еще сидели, не желая поверить, что все кончено. Но чиновник уже распахнул перед нами дверь, а те, кто находился напротив нас, стали тихо переговариваться о своих делах, перестав обращать на нас внимание. Нам ничего не оставалось делать, как уйти. Ноги у меня были как деревянные, голова превратилась в футбольный мяч, а тело – в глыбу льда. Кошмар, и только.
В соседней комнате собрались какие-то люди, но я уже плохо соображал, что творилось вокруг. Крэнфилд, поджав губы, зашагал через комнату к дальней двери, пару раз сбросив руки, положенные кем-то на плечо. В каком-то полуобморочном состоянии я двинулся за ним, но был, видно, менее решительно настроен, ибо меня остановил плотный мужчина, загородивший проход.
Я вяло посмотрел на него. Джессел. Владелец Урона.
– Ну? – с вызовом спросил он.
– Они нам не поверили. Мы оба дисквалифицированы.
Он выдохнул с присвистом:
– Я не удивлен – после всего, что слышал. И учтите, Хьюз, даже если вам вернут лицензию, у меня вы ездить не будете.
Я посмотрел на него безучастно и промолчал. После всего случившегося это уже не имело никакого значения. Он явно пообщался со свидетелями, ожидавшими вызова. Они убедят кого угодно. Впрочем, владельцы лошадей и в обычных обстоятельствах отличались непредсказуемостью. Сегодня они доверяют жокею как родному, назавтра подозревают его во всех смертных грехах. Их доверие покоится на зыбком фундаменте. Джессел разом позабыл, сколько я для него выиграл призов, стоило мне проиграть один-единственный.
Я отвел взгляд от его враждебной физиономии и почувствовал на своем плече более дружескую руку. Это был Тони, поехавший со мной, вместо того чтобы тренировать своих лошадей.
– Пошли, – сказал он. – Поскорей уйдем отсюда!
Я кивнул, прошел вместе с ним в лифт, а когда мы спустились вниз, двинулся к выходу. На улице толпилась шайка газетчиков, поджидавших