– Вот мы всё и разрешили, да, девочки?
Мать, закатив глаза, кивнула. Вот и славно, мам. Надеюсь, твоя завистливая душонка довольна.
– Хорошо, а сейчас… Софи, ты можешь закончить ту работу, что бросила вчера днем.
– Конечно, пап.
Я встала со стола и, не глядя на мать, боясь хоть как-то выдать свою тревогу, направилась в прихожую.
– И да, Соф, – крикнул отец у самой двери, – постарайся на этот раз никуда не сбегать… А если уж совсем приспичит, предупреди нас с матерью на худой конец.
Усмехаясь, представляя себе, как мать, покраснев до ушей, сердито шикнула на мужа, я вышла на свежий воздух.
Всё-таки с отцом мне повезло.
Всю неделю я выкладывала товар на полки, сверяла ценники и принимала грузовики с паллетами, которые были вдвое выше меня. Я встречала знакомых людей в магазине и видела их лица, полные чрезмерного, как чай, в который добавили слишком много сахара и от которого начинает тошнить, сочувствия. Конечно же, я знала, о чем они думают. Я читала в их глазах жалость, словно они застигли меня собирающей возле мусорки пустые бутылки. «Какой ужас, как так можно?» – так и слышала я их мысли. «А ведь она подавала такие надежды, и семья у нее образованная, вон, как ее мать преуспела. Ужас, ужас… Хорошо, что моя дочь до такого никогда не опустится».
«Временно, – твердила я себе, обслуживая за кассой их поплывшие от жира лица, – это всё временно. Временная работа…»
В пятницу время бежало быстрее моих мрачноватых мыслей: я не заметила, как за окном начало темнеть.
– На сегодня всё, – сказал мне Финч, администратор магазина, в полседьмого вечера.
– До понедельника, – сказала я, чувствуя, как ноющая боль разливается по мышцам всего тела: сегодня я таскала тележки с коробками и почти не стояла у кассы.
Выйдя на улицу, я с благодарностью вдохнула чистый сумеречный воздух. Пахло травами и еще чем-то легким, весенним. Уйдя в свои мысли, я не заметила, как налетела на полненькую светлую девушку.
– Ой… – я буквально врезалась в нее, и она от неожиданности выронила свои многочисленные сумки и пакеты на землю. Зеленые яблоки, точно кузнечики, повыпрыгивали из пакета и понеслись по ярко-красному тротуару.
– Простите меня ради бога, – я быстро посмотрела на девушку, которая каким-то образом умудрялась поднимать свои баулы с земли и свободной рукой держать вырывающегося ребенка. Не теряя ни минуты, я кинулась вниз по тротуару, где яблоки, стремительно набирая скорость, скатывались с потрескавшегося кирпича. Собрав все фрукты у подножия холма, я вернулась к девушке.
– Еле догнала, – сказала я, убирая прилипшие ко лбу волосы. – Еще раз извините.
Девушка, получив обратно свой пакет с несколько побитым содержимым, смотрела на меня, нахмурив свои широкие брови: я могла бы сказать, что она усиленно пытается что-то вспомнить.
– Мы раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.
– Не