– Дорогая, успокойся, – услышала я отца.
Его голос дрожал, и я почувствовала укол совести, кольнувший меня по лопаткам.
Ну же, Соф, открой эту чертову дверь.
– Я вас понимаю, – сказал Джек мягко, уже без всякого зубоскальства. – У меня самого подрастают две девочки, и я знаю, каково это. Полиция, конечно, сделает всё возможное, но… – он помолчал, потом неуверенно продолжил: – На днях я видел вашу дочь. Она выходила из кафе поздно вечером, и она – она была не одна, вы меня понимаете? С ней шел молодой человек, по вашему описанию очень похожий на мистера Аттье.
Я слышала, как ахнула мать. Сама я прислонилась к стене и закрыла глаза. Неужели в этом чертовом городишке нельзя сходить в кафе с парнем, чтобы потом об этом не было известно всему городу?
– Также, миссис Майер, – продолжил Моррис, видимо, выбрав для себя девиз «лучшая защита – это нападение», – стоит заметить, что вы не в первый раз к нам обращаетесь. Помнится… – мужчина нахмурил лоб, – помнится, пару лет назад ваша Софи также убежала из дома.
– Что вы хотите этим сказать?!
– Ничего, – невозмутимо ответил шериф. – Я только хочу обратить ваше внимание на то, что ваша дочь импульсивная девушка и ей свойственны необдуманные поступки.
– Тогда был другой случай, а сегодня я своими глазами видела, как этот подонок против воли затащил мою дочь в машину, – с чувством возразила мать. Ее голос все повышался, как бы предупреждая, что душившая ее материнское сердце буря не за горами. – Запомните, Моррис, я его из-под земли достану, я добьюсь его ареста, даже если у вас, полицейских, кишка тонка!..
Дальше медлить было просто невозможно. Я набрала в грудь побольше воздуха и открыла дверь гостиной.
* * *
Три пары глаз разом уставились на меня. Мать с шерифом стояли друг против друга, словно два бойца на ринге, отец сидел на диване, подперев голову рукой – было ощущение, будто он пытался решить непосильную для его ума задачу.
– Соф?!.
Мать глядела на меня, словно бы я была каким-то духом, восставшим из мертвых, кем угодно, но только не ее дочерью. Да, пожалуй, ради такой минуты стоило побыть в роли «похищенной».
– Всем добрый вечер, – сказала я, оглядывая присутствующих. – По какому случаю собрание?
Наверное, мне стоило промолчать. Или лучше всего – броситься к родителям на шею и умолять их простить меня. Наверное, мне нужно было извиниться. Если и так, то знайте, что я не сделала ничего подобного.
– Софи… Бог мой, где ты была?
Мать выглядела насмерть перепуганной, на ее щеках виднелись дорожки слез, а ее волосы, всегда такие блестящие и опрятные, были растрепаны и взлохмачены, словно она не один час неистово дралась с разъяренным хищником, и только сейчас, одержав наконец победу, поняла, насколько глупо вела себя всё это время.
– У нее кровь! Боже, ты только посмотри на нее, –