В свои двадцать лет он ощущал себя старше тех, с кем был знаком. Всего лишь раз в жизни у него был близкий друг – его учитель, старый шаман. Жизнь в лесу ему до сих пор была понятнее, чем среди людей. Но думать о будущем и прошлом бессмысленно, настоящее само всегда подкидывает вопросы и ответы. Он провалялся на волнах, пока не почувствовал, что замерз и, пропитанный морским воздухом и синевой просторов, поплыл обратно.
В тот же день Чонг напросился помощником к рыбакам. Неспешно поплыли дни. Чонг распутывал и сушил сети, спал в одной из лодок и скучал по прохладе лесов. Вечером мужики курили траву, обсуждали жен и тайское правительство. Все оправились от американцев, гордились королем и откладывали деньги на покупку телевизора. Стало приезжать много туристов, это сулило возможность пристраивать рыбу дороже и надеяться на быстрое обогащение. Чонга не заботили деньги. Он обучал местных мальчишек приемам тайского бокса, и они слушались его больше, чем собственных родителей. Уплывал к безлюдным островам и там, сидя в тени деревьев, прислушивался к глубинному зову, чтобы понять, что делать дальше.
В этих местах ни об учителе, ни о других шаманах ничего не знали. Мозг плавился на солнце, даже мухи летали медленно.
Но ветром неожиданно принесся циклон. Волны словно сошли с ума и угрожающе накатывали, хватали все с берега и уносили с собой в море, пальмы гнулись к земле и сбрасывали кокосы. Крыши скидывали солому и наводили ужас на маленьких детей и женщин. Все живое притихло, и только ветер и море вели свой шумный разговор. Ночь продолжила мракобесие, сокрыв луну своими тучами. Но как только первая световая тень легла за землю, ветер перестал хулиганить и стих. Как ни в чем не бывало засияло солнце, и разговорчивая майна, ковыляя по краю лодки, в которой спал худенький загорелый мужчина, складывала свой птичий разговор, настойчиво будя Чонга, который предусмотрительно оттащил свою постель подальше от берега. На пустынном пляже ветер и море беспорядочно сложили весь мусор – листья и ветки, куски древесины, солому. Пена, словно шампунь, залила все прибрежье, прикрывая проделки ночной бури. Деревня ожила, все принялись обсуждать бурю и жаловаться друг другу на нанесенный стихией ущерб. В работе рыбаков возникла пауза. Чонг решил сплавать на ближайший островок, торчащий из воды в пятистах метрах от берега.
Море было непривычно холодным, постоянно попадались кусочки каких-то обломков, и тина, словно расставляя сети, плавала у поверхности воды. Он еще издали почувствовал что-то неладное, как-то тревожно парил дымчатый коршун, высматривая что-то в море. У скалистого берега, осторожно обходя острые ракушки, как крючки, торчащие из камней, и присматривая место для выхода на сушу, Чонг увидел в воде что-то бликующее на солнце. Нырнул и среди толщ воды увидел тело дайвера,