– И чем она могла быть привязана?
– Только не веревками, – ответил я. – Может быть, ремешками или лентой лейкопластыря. Чем-то широким и плоским. Возможно, шелковыми шарфами. Может быть, чем-то с мягкой подкладкой. Для того чтобы скрыть то, что с нею делали.
Мерриэм не произнес ни слова. Пройдя мимо меня, он обошел стол и принялся осматривать лодыжки Чапман. На ней были колготки, когда ее тело доставили к врачу. Нейлон был целым – ни разрывов, ни спусков.
– Ее привязывали чем-то с мягкой подкладкой. Может, с губчатой резиной или поролоном. Чем-то подобным. Но то, что ее привязывали, это точно.
Мерриэм ненадолго погрузился в молчание.
– Не исключено, – задумчиво произнес он после паузы.
– Насколько это соответствует действительности? – спросил я.
– Посмертное обследование имеет свои ограничения. Для полной уверенности вам необходим свидетель, видевший все своими глазами.
– А как вы объясните полное обескровливание?
– Возможно, она страдала гемофилией.
– А если предположить, что не страдала?
– Тогда единственным объяснением может быть кровотечение под действием силы тяжести. Значит, она висела вверх ногами.
– Зафиксированная в этом положении ремешками или веревками с какими-то мягкими прокладками?
– Не исключено, – снова медленно произнес Мерриэм.
– Поверните ее, – попросил я.
– Зачем?
– Я хочу увидеть вмятины и царапины, оставшиеся от контакта с гравием.
– В таком случае вы должны мне помочь, – сказал он, что я и сделал.
Глава 19
Человеческое тело – это машина, которая лечит сама себя, не тратя при этом времени даром. Когда кожа сдавлена, разорвана, разрезана, к месту повреждения немедленно устремляется кровь, и красные кровяные тельца образуют корку и связывающую фиброзную структуру для того, чтобы соединить края раны, а белые кровяные тельца отыскивают и разрушают проникшие в нее бактерии и патогенные микроорганизмы. Процесс начинается буквально сразу и продолжается по многу часов, а то и дней, необходимых на то, чтобы вернуть коже прежнюю целостность. Графически этот процесс, сопровождающийся воспалением, может быть выражен кривой нормального распределения, пик которой соответствует времени максимального кровотечения, образования и утолщения струпа и борьбы с инфекцией, достигающей в этот период наибольшей интенсивности.
Поясница Дженис Мэй Чапман была сплошь покрыта мелкими порезами, в таком же состоянии была кожа на ягодицах и верхних частях предплечий до локтей. Порезы были мелкие; они выглядели как тонкие иссечения, сделанные острым инструментом, и были окружены небольшими вмятинами на коже, которые из-за полного обескровливания тела выглядели бесцветными. Эти порезы, расположенные бессистемно и в разных направлениях, казалось, были нанесены какими-то свободно вращавшимися