И тогда возник спор о том, как можно проверить знание и правдивость этих сущностей нематериального измерения. В итоге все пришли к единому мнению, что для этого достаточно провести несложный опыт: пусть в начале каждая заинтересованная особа спросит дату своего рождения, так чтобы дух последовательно отстучал день и месяц. Первым спрашивал капитан Гричихин. Он задал вопрос, и какое-то время ничего не происходило. И вдруг откуда-то, будто бы из глубины пола донеслось сначала тихое царапанье, а потом один быстрый удар, перерыв и четыре быстрых удара, затем длительный перерыв и пять быстрых ударов. Капитан был удивлён.
– Да это правда. Четырнадцатого мая.
– После него пришла моя очередь. Закрыв глаза, я направил мысленный приказ, шепча при этом почти беззвучно к этому нечто, казавшемуся мне проявлением какого-то нечеловеческого разума: «Если ты действительно не простая случайность, если ты действительно некий разум, то отстучи на один день и на один месяц больше нужной даты». И я стал напряженно ждать ответа из загробного мира.
И вновь откуда-то, будто бы из глубины, раздалось сначала тихое царапанье, после чего последовали один быстрый удар, перерыв и три быстрых удара, затем длинный перерыв и пять быстрых ударов.
До духа не только дошла моя просьба, заданная мысленно, – он ее исполнил: вместо 12 апреля он выстучал 13 мая. Теперь я был уверен, что это не обман, не забава скучающих пожилых дам, которые, дабы развлечься и убить тоску, потихоньку отстукивают носком туфли по полу ответы. Все было по-настоящему. Это меня заинтриговало. Мне сразу захотелось с установить некий более глубокий контакт с той неведомой сущностью, но, взглянув на участников сеанса, я осознал, что с этими людьми подобное не получится. Им вполне хватило того, что они испытали, – прикосновения и запахов, весточки из загробного мира от умерших родителей и супругов, немного эмоций и румянца на лице от возбуждения и осознания причастности к чему-то запретному, осуждаемому, злому, грешному. Я поднял голову от стола, и мой взгляд на мгновение встретился со взглядом капитана. Я понял, что он думает так же, как я.
Сеанс понемногу подходил к концу. Общество стало расходиться по домам. Я вышел во двор. ночь была теплой, луна мерцала серебряным светом, а воздух был наполнен терпким холодным ароматом цветов и трав, покрытых росой. Капитан, попрощавшись со всеми, в конце подошел ко мне и, пожимая мне с пониманием руку, сказал приглушенным голосом:
– Послушай, парень, – начал он по-русски, а потом перешел на ломаный польский язык с сильным московским акцентом, – то, что мы тут с тобой видели, интересно, очень интересно, но я ожидал чего-то большего. Я смотрел на тебя и видел твое разочарование. Если хочешь, мы ещё когда-нибудь встретимся. У нас с тобой очень много общего. Я тебе расскажу такие вещи, такие дела, от которых у тебя голова пойдет кругом. А если захочешь, я тебе покажу кое-что… Так что? Зайдешь на мою