– Ты поел? – Ма стянула с себя пальто и без сил упала на табурет. Кира ускакала мыть руки.
– Не успел.
– Опять допоздна работал?
Антон показал ей белые, в сети морщин пальцы – будто только из ванной. Ледяные. Ма понимающе кивнула.
– Еще и окна мыл?
– За чаевые.
– Ты молодец.
– Есть в кого.
Она расцвела, на мгновение став не такой уставшей.
– А что у тебя с рубашкой? – нахмурилась она.
– Да газировку пролил.
– Даже не знаю, как ее отстираю…
– Я сам отстираю. И брюки тоже, не беспокойся.
– Это твои одноклассники сделали? – осторожно спросила Ма, а сама смотрела с нажимом, ждала правды или хотя бы знака. Ей только дай повод наказать виноватых, лишь намек на подвох – за это ее недолюбливали учителя и другие родители, а за компанию и Антона. У мамы трудный характер. Когда Антон только родился, она играла в драматическом театре, но с ней не смогли совладать ни режиссеры, ни партнеры по сцене. Но мама, конечно, объясняла уход тем, что выбрала сына, а не работу.
– Забей, хорошо. Просто забудь.
Ма поджала губы, а глаза улыбнулись.
Антон невольно залюбовался: тонкая, как тростинка, но с несгибаемой волей. Даже когда отец заболел, до самого конца не опускала руки: боролась, занимала деньги, договорилась с лучшим в Москве онкологом, хотя тогда это казалось невозможным; один прием у него стоил ее двухмесячной зарплаты. До сих пор возвращает долги с зарплаты кассира в местной торговой сети. И его таким же растила. Не следует ее впутывать в глупые школьные распри, он сам разберется.
– Ты, главное, не прогибайся, не подстраивайся под них, Тошка.
– Да знаю, Ма, знаю.
– Не забывай про свои сильные стороны, используй их! Ты намного умнее каждого в этой школе, – Ма, кажется, понесло. В такие моменты лучше помалкивать и кивать, как болванчик. – И всё у тебя будет, абсолютно всё! Ведь это не их, а тебя позвали учиться в Москву…
– Ну-ка повтори, Ма, – округлил глаза Антон.
– Да я же совсем забыла тебе сказать: пришел ответ, пришел! – Она вынула из сумочки бумажный конверт и помахала у него перед носом, словно белым платком. – Как же я горжусь тобой, Тошка!
Ма заключила Антона в объятия, и щеки его вспыхнули. Держала она так крепко, будто Антон вот-вот рассыплется, а с ним исчезнет весь мир, и лишь так можно остановить неизбежное.
– А теперь спать.
Ма – вновь сама строгость.
– Не сиди допоздна.
Антон усмехнулся: не обещаю.
Всё-таки классная у него Ма. У других вот сидеть за компом запрещают – боятся, что их чад одолеет зависимость и ничего, кроме развлечений, их не будет интересовать. Вырубают компы из сети, прячут кабели от монитора, ставят пароли. Батя Сереги Летова вообще сделал