Спустя пять лет труп Сони найдут у аллеи городского парка культуры и отдыха напротив чертова колеса. Голову с огромными удивленными глазами будет подпирать бескровная левая кисть; остальное выловят водолазы в десяти километрах ниже по течению Иртыша.
Антон скрестил руки на груди и сделал вид, что внимательно изучает трещину на дверном косяке. Сам же искоса наблюдал за Соней.
Девушка прислонилась к оконной раме и высматривала что-то (или кого-то) снаружи. Касалась пухлыми губами горлышка «Фанты», пила большими глотками, прикрыв глаза. Мельком взглянула на Антона и снова вернулась к созерцанию школьного дворика, поигрывая бутылкой в руке. Казалось, Соня запросто считывала его намерения и прекрасно знала, что он давно к ней неравнодушен – девчонки такие вещи с пеленок умеют определять. Возможно, поэтому и специально для его глаз подол синей форменной юбки приподнялся на идеальную для фантазий высоту: выше – вульгарно, ниже – уже не то. По обтянутым капроном стройным ножкам так и хотелось провести рукой, снизу-вверх, и затеряться под мягкой тканью. Голова от волнения пошла кругом.
Три, два, один…
– Софья Андреевна? – позвал он и тут же пожалел. Голос дал петуха, прозвучало не слишком-то мужественно.
Соня вдруг уронила бутылку, она откатилась к ногам Антона. Вместо газировки густая пена.
– Могу я пригласить вас в кино? – выпалил Антон, пока не выветрилась решимость. – Экранизация Толкина, вам вроде нравятся эльфы…
Смех Сони пронесся по школе, сманил зевак, пригласил лицезреть странную пару: красивую девушку с пшеничными локонами до пояса и нелепого пацана с залысинами на висках, который, к тому же, младше всех в классе – и заметно младше акселератки Сони. Перемена окончилась, и к классу стекалась публика: одноклассники, Сонины подружки из параллели, их высокие каланчи-парни из школьной волейбольной команды. Антон от смущения готов был с позором рвануть в класс и залезть под парту, всё равно терять уже нечего.
– Я пойду с тобой на свидание, – громко, чтобы все слышали, ответила девушка, и добавила: – Если ты выпьешь залпом всю бутылку.
Она кивнула на «Фанту» с липкими потеками на боках. Антон принял вызов, бездумно провернул крышку. Соня и остальные с визгом отпрыгнули от хлынувших в стороны рыжих брызг. Газировка шипела змеей. По стенам и брюкам Антона заструились оранжевые потеки, рубашка прилипла к телу, покалывали пузыри, будто тело его распадалось и пенилось, как сода в лимонном соке.
Громче всех хохотала Соня.
Рядом возник Яр, прикрикнул на зевак и потянул Антона в мужской туалет. Они вдвоем плюхали на рубашку воду горстями и терли, пока не впиталось, но пятно всё еще видно – опоздали. С брюк от их усилий стекала