Жизнь в Дип-Линн в первый месяц казалась ему отвратительной. Однообразные дни тянулись медленно. Чтобы заставить время идти быстрее, утро он начинал с небольшой пробежки вдоль кромки леса, пахнувшего травяным ополаскивателем для полости рта. Затем готовил завтрак, легкий, но сытный, обязательно с помидорами. Потом он шел в церковь и служил мессу, вызывая у присутствующих весьма противоречивые чувства (единственное, что приносило ему удовольствие здесь – любопытные взгляды и шепотки за спиной), а вечером читал книги или занимался чем-нибудь во дворе.
Во второй месяц он, маясь от безделья и думая, чем бы еще себя занять, вызвался вести уроки в приходской школе. Верующие были в восторге. Однако, скоро отец Томас пожалел о своем решении. Местные дети оказались неспособными и неинтересными.
Деятельный по своей натуре человек, он чувствовал, как оседает, словно пыль, что стряхнули с комода, на самое дно Дип-Линна. После нескольких попоек под покровом ночи с местными завсегдатаями «Утки» и «Мельницы», он придумал себе другое занятие – стал учить французский язык. Просто так, чтобы было, чем забить себе голову.
Друзей здесь он не завел, да и не слишком-то ему этого хотелось. Для того, чтобы не чувствовать себя одиноко в пустом доме с пятью просторными комнатами, на третий месяц он взял собаку с соседской фермы. Щенок английской овчарки оказался сукой, и отец Томас назвал её Альбой.
Прихожанам новый священник сначала совсем не понравился. Здесь у всех было одно мнение – чем человек старше, тем он мудрее, поэтому отвыкнуть от прошлого пастора-старца всем было тяжело. Однако, еще молодой, по мнению паствы, мужчина, вел себя безупречно, и скоро самые заядлые католики стали твердить, что лучшего священника нельзя и пожелать. Никто не замечал напускную доброту отца Томаса к своему приходу. Стоило ему улыбнуться своей чистой, почти юношеской улыбкой с ровными, некрупными зубами, и молоденькие девчонки застенчиво опускали глаза, а старушки одобрительно кивали. Но и старушки, и их внучки, настойчиво напрашивающиеся проводить бабушек в церковь, отцу Томасу были безразличны. Всех вокруг в этом маленьком уютном захолустье он считал завистливыми сплетниками, и когда слушал прихожан на исповеди, убеждался в своей правоте.
Единственным человеком в этой деревне, на которого священнику было не наплевать, был его маленький сосед.
Веснушчатый и худой, как жердь, подумал отец Томас, когда впервые встретил Майкла у себя на уроке в приходской школе. Уже потом, когда он узнал, что за женщина его мать, он понял, что мальчишка просто недоедает. Тогда отец Томас стал угощать Майкла домашними пирогами и конфетами. Мальчик поначалу стеснялся и отказывался; ему