– Не смешно. Я хочу предложить тебе действительно стоящее дело, причем настолько безопасное, что я до сих пор поражаюсь, как это моей догадкой никто до сих пор не воспользовался. Ведь этот человек ни в какую не обратится в милицию. Более того, он начнет открещиваться даже, если найдут деньги и положат перед ним.
– И что же это за удивительный человек?
– Начальник паспортного стола.
Я замер. Потом истерически расхохотался.
– Это уже перебор. Вы предлагаете мне грабить отделение милиции? Да он первый же и отправит меня в КПЗ….
– Он больше занят оптовой выдачей регистраций гастарбайтерам. Вернее, их владельцам, строительным, ремонтным, и прочим компаниям, нуждающимся в почти бесплатной рабсиле. Все шуршащие идут ему одному, а знаешь, сколько это в месяц?
– И знать не хочу.
– Напрасно. Хватит и на то, чтобы отдать мне долг, и чтобы обустроить всю дальнейшую жизнь.
– Что это вы так за меня волнуетесь?
– Не за тебя, – вздохнул тяжело Окунев. – За него. Этого человека я десять лет знаю, нет, даже больше, и за истекшее время изучил достаточно.
– И с чего это у вас на него десятилетний зуб?
– Не твоего ума дело! – рявкнув, Окунев неожиданно замолчал. Видно, что-то действительно серьезное. Может попытаться копнуть в этом направлении, вдруг, что интересное сумею нарыть?
– Так что решил? – прервав ход мыслей, зло спросил Окунев.
– Такие вещи с кондачка не решаются.
– Знаю. Даю две недели сроку. Вернее, двенадцать дней. До начала моего отпуска. Думай. А потом позвонишь на мобильный. Уж этот номер, ты до конца жизни помнить будешь.
И отключился. А я, положив трубку, капитально задумался. Не на один день. Так что даже прибавил в весе за время размышлений: есть у меня нехорошая привычка – жевать во дни тягостных раздумий. К слову, исходя из прежних скромных габаритов, можно сделать вывод, что тогда моя жизнь выдалась достаточно безоблачной. В сравнении с тем, какие неприятности на меня навалились, этот вывод вполне соответствовал действительности.
Мои поиски в картотеке типографии особым успехом не увенчались. На Окунева решительно ничего серьезного не находилось, ни за прошлые десять лет, ни за предыдущие. Да и какие делишки могли водиться за ним: покупка гражданства? Опять же аферы с регистрациями? А может, бегство из сопредельной страны под чужими документами, где Окунев объявлен в розыск?
Чтобы я ни надумывал, все это перечеркивалось либо сроком давности, либо ничтожностью проступка. Покупка техосмотра, каждые два года, мзда на дорогах, а кто ее не дает, спрашивается? Услуги за посредничество в покупке по каталожной стоимости антиквариата должностными лицами – так последним Окунев сам передо мной хвалился. А если я начну копаться в этом, скорее, сам